Лучше позже, чем никогда.

Оссподи! Я всегда знала, что работа - зло! И вот результат - проторчала чуть не до ночи в конторе и вернулась в реальность только к вечеру, а там!!!!

ДЕНЬ РОЖДЕНЬЯ А Й И !!!
Да не просто какой-то очередной день рождения, а Юбилей!

Срочно нужен подарок. Так, рисовать я не умею, сочинять тоже не умею...
(рыдая, колотясь головой о клавиатуру, и приговаривая "бездарность, бездарность...")

Во! Могу перевести. (Грозно) И переведу. Вот прям щас.

Перевод Strange Times. Глава 6 и 7.

Strange Times
Автор: fireun
Перевод: Blue Sun
Оригинал находится здесь: anime.adultfanfiction.net/story.php?no=60004107...
Пейринг: Айя/Шульдих
Рейтинг: PG-13
Жанр: ангст, AU
Отказ от прав: что вы, что вы, и не предлагайте….
Предупреждение автора: ненормативная лексика, некоторая профессиональная эмпатия у Айи
Саммари: После Капителя, альтернативная временная линия. Башня рухнула, но не все сумели выбраться.

Примечание: /……/ - обозначение телепатической речи


Глава 6.


/Большое тебе спасибо, теперь у меня голова болит./

- Пожалуйста, - Айя перевернул страницу в книге, даже не поднимая головы.

- Эти… - Шульдих скривился, его сотряс особенно сильный приступ кашля, прервавший хриплые попытки заговорить вслух, - эти веревки так необходимы?

- Да.

Телепат недовольно дернулся, пытаясь отпихнуть сбившийся комок простыней под его левой рукой - единственное доступное ему движение. Ноги, руки, торс - все было привязано профессионально и эффективно.

Айя поднял взгляд и нахмурился, почувствовав легкое прикосновение к своему сознанию.

– Прекрати!

- Я мог бы заставить тебя развязать меня, - прорычал Шульдих. Или сделал попытку прорычать.

Айя смотрел, как Шульдих кашлял до тех пор, пока его лицо по цвету не приблизилось к волосам. – Сироп от кашля на ночном столике.

Шульдих достаточно громко подумал кое-что очень грубое и оскалился. /Я не могу пошевелить руками./

- Какая жалость.

/Что случилось с твоим извращенным чувством сострадания? С твоим комплексом мученика? Разве ты не должен наслаждаться мазохизмом, помогая мне?/

- Можешь мне поверить, мучеником я себя уже чувствую, - Айя дочитал страницу, потом главу, затем встал и взял ложку, пока несчастного Шульдиха донимал следующий приступ кашля. – Если бы ты не дергался, то и не кашлял бы.

/Я кашляю, когда дышу./

- Ну, ты всегда можешь перестать дышать, - Ая налил немного густого сиропа на ложку и улыбнулся, в точности копируя злобное выражение лица Шульдиха. – Открывай рот.

/Брось меня обратно в океан./

- Нет. А теперь прими лекарство.

- Я ненавижу тебя, Абиссинец.

Даже будучи в ярости от своей беспомощности, Шульдих позволил Айе влить в себя лекарство и вскоре кашель поутих.

Немного отдышавшись, Шульдих опять заснул, по большей части от скуки, ну и под действием лекарства. Айя опять опустился в кресло и попытался вернуться к чтению, стараясь не думать о том, какую животную панику вызвал сам факт связывания у его незапланированного гостя. Эта мысль возникала у него в голове всякий раз, когда Шульдих дергал связывающие его веревки.

Так трудно сопротивляться желанию развязать спящего телепата.

- Убирайся из моей головы, – привычно рявкнул Айя.

Шульдих не удостоил его ответом.

____________________________________

Тяжело жить за пределами черно-белого мира.

Айя бросил последний внимательный взгляд на телепата, неэлегантно раскинувшегося во всем великолепии, и захлопнул дверь. Должно быть, тот все-таки провернул какой-то зловредный трюк - ничем иным нельзя объяснить слабую довольную улыбку, играющую на полных губах, и небольшую морщинку, перечеркивающую лоб Шульдиха.

Он не должен хотеть убрать челку с глаз спящего, не должен хотеть разбудить и оградить от кошмаров.

Никогда раньше он не считал Шульдиха мужчиной, всего лишь признавал его принадлежность к человеческому роду. Теперь это беспокоило его.

Никогда раньше ему не приходила в голову мысль, что телепат может быть уязвим.

Шульдих – очень непростой монстр.

Монстр самой опасной породы.

- Нужно было дать тебе утонуть, - Айя потуже запахнул плащ и направился вниз по улице к кафе. Надеясь, что на этот раз для него там будет послание.

Шепот прозвучал у него в голове, вклиниваясь в запутанные переживания, как
постоянный призрак, нежеланное напоминание, что его гость очень даже может за себя постоять.

/Да. Вероятно./
________________________________________________________________

Глава 7.


Шульдих проснулся с желанием погрызть M&M’s.

Он зевнул и потянулся, наслаждаясь самим фактом, что может зевать и потягиваться не кашляя при этом, не испытывая боли и не ощущая себя связанным, затем обозрел окружающее пространство в поиске вкусных, разноцветных конфеток в шоколадной оболочке. Кто послушно принимал лекарства - заслужил награду.

Его мозг зациклило на чьей-то шоколадной фиксации, но единственное что он обнаружил - забытый кусочек шоколадки Hershey, лежащий рядом с номером National Geographic.
Старый номер, с каким-то едва одетым дикарем на обложке.

Журнал лежал точно посередине стола, рядом со слегка помятой салфеткой, украшенной намеренно оставленным отпечатком кофейной чашки. Доедая украденный кусочек шоколадки, Шульдих ухмыльнулся. Как мило - Айя пытался жить в симпатичной нормальной квартирке, отражающей его симпатичную нормальную жизнь.

Какая жалость, что никто не объяснил ему, что холостяк его возраста должен обитать в значительно большем беспорядке. Возможно, хотя бы одна пустая тарелка в раковине. Откуда-нибудь свисающий носок. Хорошо, что у Айи есть кто-то вроде Шульдиха, чтобы помочь ему все привести в порядок. Шульдих чувствовал себя лучше, пребывал в хорошем настроении и жаждал быть полезным.
______________________________

- Беру обратно все мысли ненасильственного содержания в твой адрес, посещавшие меня за последний месяц.

- Эй, я открыл окно.

- Я имел в виду не курение, - с выражением мрачной покорности судьбе Айя обводил взглядом неопрятную общагу, в которую превратилась его милая аккуратная квартирка.

- Признаю, While You Were Out – не совсем в тему, но я думал, что это добавит комнате некий оттенок тестостерона, – усмехнулся Шульдих. – Я даже раздобыл для тебя календарь Плэйбой.

- Я тебя убью.

- Ты упустил свой шанс.

- Это…

- Танцующая хулу статуэтка? Угу.

- Надо было оставить тебя привязанным к кровати.

Айя поморщился, получив посланный ему ментальный образ. Он подумывал, может, стоит уйти и вернуться попозже, вдруг этот кошмар закончится, и жизнь опять станет нормальной…

/У тебя нет нормальной жизни./

Шульдих искоса посматривал на него, и Айя постарался игнорировать очень конкретную интонацию, которую телепат вложил в слово «жизнь».

- Я только что имел разговор с Оми.

- А-а, ну и как дела у котенка?

- Пребывает в приятной убежденности, что Шварц погибли.

- Ты солгал ради меня! Как мило!

- Ты здоров и раздражаешь меня. Тебе пора уходить.

Вся фонтанирующая энергия телепата моментально испарилась. – И куда, осмелюсь спросить, ты предлагаешь мне пойти?

Быстрый обмен репликами всегда была прерогативой Йоджи. Айя смог только пожать плечами и приступить к мытью тарелок, артистично разложенных Шульдихом в раковине.
Вся квартира провоняла раменом…

И тем ароматом специй, который, видимо, являлся неотъемлемой частью телепата.

- Убери порно с кухонного стола. В шкафу есть футон, если ты, конечно, не предпочтешь диван, но кровать я забираю обратно.

Айя притворился, что не почувствовал вспышку ликующего триумфа, захлестнувшего его удивительно приятной волной. Это чертовски глупая идея… приведет прямиком к катастрофе…

/С моим участием? Ну, разумеется./

- Будешь продолжать в том же духе - и я передумаю.

- Разве вы, ребята, не приносите домой бездомных зверушек?

- Но не психопатов-убийц.

- Это был Фарфи. Я больше по части социопатии.

- Ты очень плохо себя рекламируешь.

- Вообще-то, нет, особенно хорошо у меня получается с…

- Тихо! Иди убираться.

@музыка: Happy Birthday To You

@настроение: С днем рожденья, Айечка!

@темы: Weiss Kreus, фанфики, Шу-Ран, Strange Times

---

Перевод Strange Times. Глава 5.

Strange Times
Глава 5.



Strange Times
Автор: fireun
Перевод: Blue Sun
Оригинал находится здесь: anime.adultfanfiction.net/story.php?no=60004107...
Пейринг: Айя/Шульдих
Рейтинг: PG-13
Жанр: ангст, AU
Отказ от прав: что вы, что вы, и не предлагайте….
Предупреждение автора: ненормативная лексика, некоторая профессиональная эмпатия у Айи
Саммари: После Капителя, альтернативная временная линия. Башня рухнула, но не все сумели выбраться.

Примечание: /……/ - обозначение телепатической речи



Шульдих являл собой воплощение по меньшей мере трех главных смертных грехов. Он валялся в неудобной позе посреди кучи перепутанных и скомканных одеял, волосы разметались около головы почти идеальным кругом, легкая морщинка трогательно пересекала его лоб, губы изогнулись в очаровательно-недовольной гримасе.

Без мерзкой ухмылки, с запрокинутой обнаженной шеей, белая кожа слегка порозовела от лихорадки…

Внимание Айи отвлек запах пиццы, и в тот же момент его взгляд упал на кучу громоздящихся на ночном столике коробок - жирные пятна уже пропитали картон, рядышком стояла позабытая чашка чая.

Заглянув внутрь, он обнаружил, что Шульдих сумел сделать приблизительно три укуса от первого же куска пиццы, прежде чем почувствовал себя слишком плохо для поедания горячего, жирного сыра вкупе с мясом сомнительного происхождения.

А уж появление телевизора и вовсе ни в какие ворота не лезло.

- Нужно было дать тебе утонуть.

/Твоя ложная мораль заставила тебя спасти меня, теперь смирись с последствиями и помоги мне выбраться из кровати. Мне нужно пописать./

Окончательное унижение. Технически, смущаться должен тот, кто не может самостоятельно добраться до ванной и сделать все свои дела без посторонней помощи.

К несчастью, Шульдих очевидно засунул свой стыд в ту же коробку, где хранил мораль и этику, а саму коробку зарыл в безымянной могилке в чистом поле.

/Аххх, как мило. Ты заметил, что я бесстыдный и неэтичный ублюдок./

- Может, наконец, уймешься?

/Не-а. От разговоров я кашляю./

- Тогда заткнись, - Айя действовал чуточку грубее, чем необходимо, помогая Шульдиху выбираться из постели.

/Разве я когда-нибудь затыкаюсь?/

- Откуда мне знать. Я никогда не испытывал потребности в разговорах с тобой, - Айя скрипнул зубами, он уже был готов молиться любым богам, лишь бы телепат замолчал.

/Это твои штаны? Серые. Как… уныло./

- Просто сделай свои дела, чтобы я мог умыть после тебя руки.

/О, моя бедная гордость,/ - ментальный голос Шульдих искрился смехом, он получал все больше удовольствия от очевидного дискомфорта Абиссинца.

Дело было не в самом акте, Айе случалось помогать своим товарищам по команде добираться из ванной в кровать и обратно чаще, чем он мог сосчитать. Дело было в Шульдихе и всём, что с ним связано. И совершенно не помогало, что Шульдих прекрасно знал об айной оскорбленной чувствительности, это его только раззадоривало. Даже будучи раненым, он ухитрялся отравлять людям существование.

/Это я сейчас еще очень хорошо себя веду./

- Что-то сомневаюсь.

/О, поверь мне, котенок, я могу быть очень, очень плохим./

Айе совсем не понравился тон, которым это было сказано, как и нехороший блеск в глазах Шульдиха. – Держись подальше от моей головы.

/А ты меня заставь./

Айя с большим удовольствием повиновался. В конце концов, совсем не трудно вырубить кого-нибудь уже и без того больного и раненого.

Он подхватил телепата еще до того, как тот свалился и ударился об пол.

Из этой маленькой схватки за главенство он должен выйти победителем. Айя уложил Шульдиха обратно в постель и вздохнул. Вероятно, Кроуфорд знал какой-то прием, чтобы держать этого невыносимого мерзавца на поводке. Айе тоже не мешает побыстрее овладеть этим искусством, прежде чем он в приступе отчаяния прикончит ублюдка.

Он направился на кухню, пытаясь избавиться от ощущения, что его жизнь превратилась в сущий кошмар.

@музыка: Pet Shop Boys "The Truck Driver & His Mate"

@настроение: Жизнь - игра. Задумана хреново, но графика - обалденная!

@темы: Weiss Kreus, фанфики, Шу-Ран, Strange Times

---

Добро пожаловать, WK kinks! И спасибо за допуск!

---

Добро пожаловать, Irma!

---

Попытка перевода фика kinukitty "You're Joking, Right?"

В одной из дискуссий с очаровательной Марией Карелой я сдуру ляпнула про фик "You're Joking, Right?" Ну поговорили и поговорили, но...
Что бы сделал нормальный человек, у которого и так висят два больших недопереведенных фика? Правильно, спокойно вернулся бы к своим баранам, пардон, фикам. Но нет! Мне так запал в душу этот, что я тут же ринулась к компу и вот (стыдливо елозя ножкой по линолеуму) накропала сие...
Спишем на приступ внепланового безумия.
Не знаю, буду ли переводить его дальше, но если будет время - потихоньку-полегоньку...


Ты, должно быть, шутишь?
Автор: kinukitty
Перевод: Blue Sun
Фэндом: Weiss Kreuz
Оригинальное название: You're Joking, Right?
Оригинал находится здесь: kinukitty.livejournal.com/tag/joking
Рейтинг: NC-18
Пейринг: хм-м-м
Жанр: Романс, экшн, юмор, хентай (по определению автора)
Предупреждение: содержит сцены насилия и жестокости
Отказ от прав: все права принадлежат правообладателям.

**********


Кен впихнул еще один цветок в создаваемую им аранжировку и оценивающе на нее посмотрел. Ну и убожество.

Хотя чего еще можно ожидать.

- Эй, Йоджи, - окликнул он. Упомянутый коллега бросил взгляд на аранжировку и его лицо перекосилось. Кен не удивился: он годами совершенствовал свое умение составлять цветочные композиции, и у него получалось все хуже и хуже.

Йоджи неверяще потряс головой. – Кен, это… у меня нет слов.

- Я убийца, Джим, а не слабак-ботаник, холящий петунии.

- Кен, это – гибискус.

- Вот видишь? Бог с ним, забудь ты про цветочки. Я хотел спросить, тебе не кажется, что Айя в последнее время несколько дерганный и раздражительный?

Йоджи уставился на него. – Ты, должно быть, шутишь?

Кен пожал плечами. – Ну, я имею в виду – больше чем обычно.

Йоджи тряхнул головой. – А что, есть разница?

- Не знаю. Он просто выглядит…- ну, не знаю я. Особенно вздрюченным из-за чего-то, - он сделал паузу, заметив, что Йоджи по-прежнему на него пялится, будто у него выросла вторая голова. – Ну, понимаешь, чего-то еще. Чего-то нового.

- Нет, Кен, я не заметил. А что он сделал?

- Да ничего особенного. Просто… Он избегает нас, понимаешь? И перестань на меня так смотреть. Сам знаю, что он всегда держался особняком, но, по крайней мере, он здоровался и время от времени что-нибудь говорил, когда было необходимо, например, если весь день работал с тобой в магазине. Ладно, забудь – ты же вообще не видишь его, кроме как на миссиях или когда его присутствие в магазине абсолютно необходимо для работы. Он вечно торчит у себя в комнате или работает в подсобке над аранжировками, или в парнике, или еще где-нибудь в сторонке.

- Ага, это я заметил. Просто я пришел к выводу, что поскольку он здесь уже несколько месяцев, его ненависть к нам уже приобрела форму и содержание.

- Что ж, вполне возможно. Просто мне так не кажется, вот и все.

- А что тебе кажется, Кен?

- Не знаю. Но что бы это ни было, я хочу, чтобы оно закончилось. Я уже близок к тому, чтобы убить его, и тогда Критикер будут недовольны.

*********************

Йоджи хотел захлестнуть свою проволоку вокруг айиной шеи и затягивать, пока глаза этого ублюдка не вывалятся на пол с приятным шлепком.

Рыжий и раньше перед миссиями бывал натянут как струна. Этого можно было ожидать, поскольку он по жизни был злобным маленьким мерзавцем и к тому же, маньяком-убийцей. Но сегодняшняя ночь – это что-то особенное. Сегодня он излучал напряжение, как одна из этих пиратских радиостанций, которые забивают эфир бесконечным роком и блюзом, когда ты всего лишь хочешь послушать треклятый прогноз погоды. Он не разговаривал ни с кем, даже на прямые вопросы не отвечал. Но чтобы ты не делал – Айю все раздражало: взглянешь на него не так, не так вздохнешь – каждый раз он злобно косился. Йоджи выдохнул сигаретный дым. Ну вот, опять – суженые глаза, поджатые губы, выпяченная челюсть.

А ему сейчас никуда не деться. Кен снаружи высматривал приближение машины, а Оми уже занял позицию на чердаке. Они прибыли на место заранее, в запасе было, по меньшей мере, сорок пять минут до прибытия мишени – куча времени, чтобы дым сигареты рассеялся в огромном и жутко продуваемом сквозняками складе. Йоджи не нуждался в том, чтобы Айя объяснял ему, как выполнять свою работу. Или как сейчас - стоял и дергался, сверкая глазами, когда он делал что-нибудь, что тому не нравилось.

Йоджи дождаться не мог начала шоу, чтобы побыстрее разобраться с делом и свалить к черту отсюда. Он привык ждать в темных сырых складах, убивать никогда не переводящихся злодеев, но вот подавлять нарастающее желание придушить своего товарища по команде – от этого в шее и плечах возникало неприятное напряжение.

- Мишень прибыла, - голос Кена раздался, наконец, в наушнике Йоджи. «Что ж, аллилуйя», - подумал Йоджи, выпрямляя спину и слегка разминая плечи. Он занял позицию и услышал, как открылась боковая дверь. Как только небольшая группа людей вошла на склад, Йоджи стал ждать айного сигнала к атаке.

Который так и не прозвучал. Вместо этого одновременно произошло несколько событий и ни одно из них не было частью плана миссии. Четыре человека, которых здесь не должно было быть, подозрительно профессионально появились на складе. Айя оставил свою позицию. Один из упомянутых профессионалов бросился за ним в погоню. Оба умчались в неосвещенную часть в дальней части здания. И, в довершение всего, пуля просвистела около плеча Йоджи, едва не задев.

Падая и перекатываясь за кучу ящиков, Йоджи оценил ситуацию и решил, что все полетело к черту и им, похоже, хана.

*****************

Айя вырубил свой коммуникатор и бесшумно скользнул с укромный уголок, подмеченный им ранее, когда он – просто на всякий случай - проводил свою собственную рекогносцировку. Он старался дышать бесшумно, чтобы звук его не выдал, и сосредоточился на поиске другого убийцы. Он знал того, кто последовал за ним, чувствовал его присутствие, но ничего не слышал.

Это его не удивило – Фарфарелло был хорош.

Айя быстро просматривал те уголки, где мог затаиться другой человек, прикидывая, как тот может атаковать, и какая тактика будет наилучшей. Сердце его возбужденно колотилось.

Он почувствовал удар за секунду до того, как тот был нанесен, - этого времени не достаточно, чтобы отразить нападение по-настоящему, только едва успеть рвануться в сторону и избежать удара ножом между ребрами. Не теряя ни секунды, Фарфарелло перехватил его руку с мечом настолько близко к лезвию, как ни один нормальный человек не рискнул бы. Одним уверенным движением Фарфарелло ударил его предплечье об угол бетонного столба, с тем расчетом, чтобы оно обязательно сломалось. Послышался ясно различимый хруст и меч упал на пол.

Айя не издал ни звука, но потерял несколько секунд, приходя в себя, глубоко дыша и пытаясь превозмочь внезапную вспышку боли. Он прикрыл глаза, заставляя себя притерпеться.

Когда он вновь сфокусировался, то обнаружил, что Фарфарелло перехватил обе его кисти и навис над ним, прижимая к стене. Из них двоих ирландец был меньше ростом, но Айю всегда поражало, насколько же тот силен.

- Не мог дождаться, чтобы увидеть меня, Рыжик? – шепнул Фарфарелло ему на ухо. Он говорил по-английски, голосом хриплым от угрозы и секса.

Айя содрогнулся.

- Слышал, твои хозяева называют тебя теперь Абиссинцем, - Фарфарелло отпустил его руки и прижался к нему всем телом, вжимаясь своей эрекцией в его бедро.

На мгновение Фарфарелло потерял равновесие, Айя извернулся и со всей силы отшвырнул его от себя. Затем рванулся прочь, исчезая в темноте.

Он укрылся позади кучи каких-то коробок, прикидывая, сумеет ли он добраться до меча, которым вполне мог пользоваться другой рукой, или хотя бы разыскать нож. Ответ был – нет. До выхода ему тоже не добраться. Закрыв глаза, Айя прислушался, но не услышал ни звука. Прижимая сломанную руку к телу, он вспоминал, как ощущался Фарфарелло, подрагивающий от едва сдерживаемой энергии. Жесткие выпуклые мускулы, перекатывающие под испещренной шрамами кожей. Фарфарелло был настолько же реален, как кружащаяся вокруг жертвы акула. Он пах… как? Чем-то пряным, перцем и…хурмой? И потом. А еще на нем был кожаный жилет, под которым не было рубашки, и собачий ошейник… это так заводит…

Он тряхнул головой, мысли затуманились от боли и… Нужно собраться. Очень осторожно он начал осматривать ящики в поисках чего-нибудь, что могло бы сойти за оружие. И ничего не обнаружил.

На другом конце штабеля ящиков послышался приглушенный звук. Он рывком перелетел через преграду и набросился на другого убийцу, оба полетели на пол. Он сумел выбить нож из руки Фарфарелло и попытался ухватить его покрепче, когда его противник восстановил равновесие и перекувыркнулся вместе с ним, ударяя его головой о цементный пол и отшвыривая нож прочь, за ящики. «Не имеет значения,» - думал Айя, - «у него при себе еще штук десять. Черт, больно.» Ситуация поразила его своим мрачным юмором, и он рассмеялся, по настоящему рассмеялся, вызвав в груди взрыв боли и чуть не потеряв при этом сознание, в довершение всех своих повреждений. Ах-х, треснувшие ребра - превосходное дополнение к сотрясению мозга. Хотя, вкупе с переломанной рукой это уже слишком…

Фарфарелло оседлал его, взгромоздившись на его бедра и прижимая руки к полу, заглядывая ему в глаза – вперед-назад, сканируя. Все это смутно доходило до Айи, у него кружилась голова и его сильно тошнило.

- Отверни голову, если собираешься блевануть, - сказал Фарфарелло с легкой улыбкой. Глаза Айи сузились, посылая «смертельный взгляд», от чего ирландец громко расхохотался. – Вот это мой мальчик – всегда не прочь подраться.

- Гребаный психопат, - пробормотал Айя.

- Это про тебя, а я кто тогда?

Айя взглянул в лицо мужчины. Единственный светло-карий глаз довольно поблескивал. Вокруг уголков собрались морщинки, которые в какой-нибудь другой вселенной, где Фарфарелло не был бы безумным убийцей, показались бы дружелюбными и симпатичными. Но Айе нравилось, как вздергивался уголок его рта, в то время, как другой едва двигался. Может это из-за значительных повреждений на всем лице, теоретизировал Айя, вглядываясь в глубокие шрамы, исчезающие под глазной повязкой. Не повезло, должно быть чертовски трудно компенсировать потерю диапазона обзора. Но – и он ощутил некоторую гордость – нельзя сказать, что у ирландца плохо получалось.

Тут до Айи дошло, что его рот приоткрыт, и он судорожно хватает воздух.

Как и Фарфарелло.

Айя слегка напрягся, ощущая на себе хватку Фарфарелло, пытаясь почувствовать малейшую слабину. Ничего. Он проанализировал ситуацию. Прямо посередине боя он бросил своих товарищей по команде и сейчас лежит на спине на холодном и грязном полу склада под жестким, крепким телом необузданного конкурента-убийцы с фетишем к ножам, и можно сказать, что он практически выбыл из игры, суметь бы себя защитить. Ни одна из его ран не была серьезной, но боль выбивала из колеи и затуманивала разум. Айя был практически беспомощен – Фарфарелло выиграл.

Наконец, Айя разрешил себе обратить внимание на жар между ног. Трепеща, он позволил едва сдержанной страсти на минуту поглотить себя. До него донеслось возбужденное ворчание Фарфарелло. Вся испытываемая им боль переплелась с пульсацией его каменно-твердого члена, зажатого между бедрами противника. С кем-либо другим никогда не было настолько хорошо …

Айя прикусил губу и слегка откинул голову назад, покорно подставляя шею. Он понятия не имел, что еще собирается с ним проделать Фарфарелло, и ему было, в общем-то, все равно. Он хотел кончить.

- Открой глаза, - напряженно прошептал Фарфарелло, и Айя немедленно повиновался. - Сейчас я тебя трахну, - выражение его лица обещало дальнейшее насилие. У Айи перехватило дыхание, и он вновь прикрыл глаза. Губы Фарфарелло прошлись по его горлу, язык ощупывал яремную вену. – Мммм, - шепнул убийца, - так много крови… - Он свирепо впился в подставленную шею. И это был предел того, что мог вынести Айя. Он закричал, оргазм сотряс его тело.

Когда мозги включились вновь, Фарфарелло покусывал и посасывал его шею, приговаривая: - Хороший котенок… Давненько этого не было, не так ли? Скажи, что скучал по мне.

Айя облизнул губы и попытался вспомнить, как разговаривают. Ничего не вышло.

- А что бы подумала твоя новая команда, узнай они, что я могу заставить тебя кончить только от поцелуев? Ну, понятно, избив тебя предварительно до бесчувствия.

Фарфарелло расстегнул его кожаный плащ и стянул его с плеч, Айя стряхнул его совсем. Беловолосый убийца провел лезвием ножа под рубашкой, срезая ее, и затем нож исчез. Его ладони скользили вниз по обнаженному телу Айи, с силой нажимая на мускулистый живот, быстро расстегивая ремень. Ирландец приподнялся, чтобы расстегнуть молнию айных кожаный брюк и потянуть их вниз, спуская до бедер. Затем эти руки пробежали снова вверх по гладким мускулистым ногам, прямо до чувствительного участка позади мошонки, и сжали яички одной ладонью, взвешивая их.

Айя закрыл глаза, пытаясь контролировать свои ощущения.

Фарфарелло сильно сжал член Айи, размазывая остывающее семя вверх и вниз, вверх и вниз… Айя тихо застонал…

- Скажи, что ты этого хочешь, - четко произнес ирландец. Он дразнил головку члена подушечкой большого пальца. – Я хочу, чтобы ты умолял. Не стану трахать тебя, пока не будешь умолять об этом.

- Сделай это, – произнес Айя.

Фарфарелло улыбнулся, все еще поглаживая член почти болезненно крепкой хваткой. Пальцем другой руки он медленно рисовал круги вокруг аиной сморщенной дырочки. Айя судорожно дернулся, стараясь получить еще.

- Попробуй еще раз.

- Сделай это, - повторил Айя, на этот раз с большим чувством. Никакой реакции. – Трахни меня, - добавил он, впадая в отчаяние. По-прежнему ничего.

- Пожалуйста, - прошептал он. Фарфарелло протолкнул кончики двух пальцев внутрь – ровно настолько, чтобы довести Айю до безумия от желания.

- Ох, твою мать… пожалуйста… пожалуйста, трахни меня…

Одним сильным движением блондин подтянул айины бедра и перевернул его на живот, вызвав вспышку ослепительной боли. Еще до того, как он смог перевести дыхание, Фарфарелло был сверху него, внутри него. Еще несколько мгновений обжигающей агонии, но Айя жаждал именно ее. Он задыхался от боли, но это было идеально - заявить на него свои права, доминировать над ним… Айя был опять близок к оргазму, когда ирландец наклонился вперед и вцепился зубами в его шею, не прекращая толчков.

Айя застонал и кончил еще раз.

Ирландец взвыл, кончая, затем рухнул поверх Айи. Его дыхание овевало аину щеку, он лежал поверх него и гладил его волосы.

Спустя несколько минуть, Фарфарелло напрягся и пробормотал, - Да, я уже иду. Раскомандовался, телепат. – Он поднялся, Айя слышал шорох одежды, застегиваемой молнии.

- Нам пора уходить. Мы увели мишень из под носа твоих сладеньких дружков… какая жалость, что Критикер не может тебе найти приличную команду. Но опять же, если бы нашли, я тебе был бы не нужен.

Айя просто лежал, прижавшись щекой к полу.

Фарфарелло наклонился и лизнул его щеку. – Ну, до следующей встречи, - сказал он, ухмыляясь.

Послышались шаги, затем тишина.

Он пролежал несколько минут, холод пронизывал избитое тело. Решив, что лучше подняться, пока отголоски эйфории еще не выветрились, Айя схватил свой плащ и попытался медленно и осторожно подняться, не забывая о сотрясении мозга. Но все равно вздрогнул, когда пострадавшие ребра запротестовали, голова кружилась, его затошнило. Он замер, несколько минут сидя на корточках, пока перед глазами не перестало двоиться, затем очень осторожно, держась за ящики, потихоньку подтянулся в стоячее положение. Надо будет еще передохнуть, глубоко дыша, и призвать всю свою немалую силу воли, чтобы двигаться ровно. Его не вырвало, а это уже кое-что.

Он огляделся вокруг – стараясь поменьше двигать головой – и обнаружив тряпку, оставшуюся от его рубашки, попытался привести себя в порядок. Инстинкт нашептывал ему, что надо засунуть ее в карман и избавиться от нее позже – непрофессионально оставлять улики позади – но затем Айя припомнил, что уже поступил настолько непрофессионально, насколько только возможно, поэтому просто швырнул ее в угол. Вряд ли Мэнкс пришила метку «Собственность Вайсс» под воротничком.

Осторожно натягивая свой плащ, Айя был вынужден остановиться и сделать несколько глубоких вдохов и выдохов, прежде чем застегнуться и неуверенно сделать несколько шагов вперед. В глазах уже не двоилось – скорее виделось полтора изображения – и ему еще удавалось сдерживать рвоту, так что, учитывая ситуацию, он счел себя в отличной форме. Подняв свой меч, он медленно потащился к двери, и дальше по направлению к главному выходу. Завидя товарищей по команде он заставил себя двигаться более уверенно, не желая выдавать, в каком жалком состоянии находится.

Ага, как же.

- Айя! – зашипел Кен, возникая из ниоткуда. – Какого хрена происходит?

Айя посмотрел на него отсутствующим взглядом. Кен явно в ярости, но Айя был не в том состоянии, чтобы обращать внимание на мелочи.

- Ты отклонился от плана, смылся, никому не сказав, куда тебя понесло, бросил нас со связанными руками когда эти гребаные ниндзи-гайдзины, или кто они там, свалились к нам на головы, затем ты пропадаешь на двадцать пять минут – кстати, за это время мы потеряли мишень – и сейчас у тебя что, просто нет настроения разговаривать на эту тему?

Айя продолжал тупо пялиться. Он и сам знал, что они упустили мишень и не особенно следил за остальным повествованием Кена.

- Айя, тебе, мать твою, лучше объясниться, - шипел Кен, толкая его в плечо…

Ах, сукин сын…

Голова у Айи закружилась так сильно, что он не успел сдержаться: он упал, и его вырвало прямо Кену на ботинки. Сбоку раздалось громкое ржание Йоджи. Кен отпрыгнул в сторону, будто укушенный змеей, ругаясь, как грузчик. Очень грубый грузчик.

Рядом опустился на колени Оми. – Айя, что случилось? Айя?

Его слов Айя тоже не разобрал, уловив только что к нему обращается Оми и что в его голосе слышно беспокойство. - Сотрясение мозга, - пробормотал он земле под собой.

Оми растопырил ладонь перед глазами Айи: - Айя, сколько пальцев я показываю?

Из всех дурацких возможных вариантов… - Вероятно, меньше десяти, но это только догадка, - прорычал он.

- Йоджи, иди сюда и помоги мне поднять его. Нужно отвезти его домой, - позвал Оми. – И перестань ржать, наконец.

Все еще хихикая, Йоджи подошел ближе и наклонился над павшим товарищем.
– Тебе есть что еще сказать Ральфу, Айя, или к тебе уже безопасно прикасаться?

- Может я сейчас и не в самой лучшей форме, но позже я убью тебя, Кудо Йоджи, - очень четко произнес Айя, медленно приподнимаясь на одном колене и вытирая рот протянутым Оми платком.

Йоджи обхватил его со спины, помогая встать, при этом стискивая поврежденные ребра и, с талантом, порожденным годами практики, заодно неловко задел его сломанную руку.

Айя открыл было рот чтобы выдать какое-нибудь особо изощренное ругательство, но потерял сознание прежде, чем смог его произнести.

@музыка: Alphaville "Control"

@настроение: Прикинувшись идиотом, ты увидишь настоящие лица людей

@темы: Weiss Kreus, фанфики, Ран-Йоджи, "Фарфарелло/Ран", Ран/сюрприз, "Ты, должно быть, шутишь?"

---

Добро пожаловать, Katerina!

---

Добро пожаловать, zerinten!

---

Перевод Strange Times. Глава 4.

Глава 4.



Strange Times
Автор: fireun
Перевод: Blue Sun
Оригинал находится здесь: anime.adultfanfiction.net/story.php?no=60004107...
Пейринг: Айя/Шульдих
Рейтинг: PG-13
Жанр: ангст, AU
Отказ от прав: что вы, что вы, и не предлагайте….
Предупреждение автора: ненормативная лексика, некоторая профессиональная эмпатия у Айи
Саммари: После Капителя, альтернативная временная линия. Башня рухнула, но не все сумели выбраться.

Примечание: /……/ - обозначение телепатической речи

Глава 4.

Слева на матрасе был бугор, вероятно, он давил на какой-то особо чувствительный участок тела. Сам матрас имел яму посередине – как бывает, если спишь все время на одном месте. К несчастью, он никак не мог найти удобное положение.

Вероятно, это карма, или какое-нибудь иная экзистенциальная или феноменологическая чушь, если судить по тому, как вышеупомянутый матрас ощущался. Честно говоря, он скучал по своей декадентской, почти вызывающей коллекции пышных матрасов и шикарных простыней, являвшейся обычным местом отдыха телепата. Все символы, соответствующие его приятной и легкой жизни теперь исчезли, взамен пришла стоическая функциональность, вызывающая у него депрессию.

Все происходило слишком медленно, расплывалось, будто спрятанное за завесой. Наркотики. Он под действием наркотиков, вероятно чтобы продержать его без сознания максимально долго. Хорошо, что его метаболизм так же быстр, как и он сам.

Окружающий мир принял Шульдиха обратно, и он осознал, что его мысли переплетаются с мыслительным процессом студента-выпускника, обитающего в дешевой квартирке за соседней дверью. Студент прилагал все силы, чтобы подготовиться к сдаче теста, о котором знал вот уже месяц, но так и не собрался позаниматься.

/Почитай немного Канта./

А еще он вспомнил, что его спасли, и сейчас он находится на попечении сомнительного милосердия Абиссинца.

Увязая в депрессии студента, который как раз пытался продраться через категорический императив – саму идею которого Шульдих находил бесконечно забавной – он попытался принять сидячее положение.

После первого сокрушительного взрыва боли, который он искусно спихнул в другие находящиеся по соседству мозги, Шульдих пришел к выводу, что треснувшие ребра являются его наименее любимым ощущением. Следом за целибатом и Кроуфордом в плохом настроении.

Кроуфорд.

Телепат оскалился в самой злобной из своих гримас – единственное видимое выражение недовольства ситуацией – пока его ум сканировал большую часть города, рефлексивно разыскивая источник своей ярости.

Никого не обнаружив, он разъярился еще больше.

Оракул. Вундеркинд. Берсерк. Погибли на дне моря.

По крайней мере, они не лежат пластом на кровати в лачуге врага.

- О, как низко пали великие, - прошипел Шульдих. Или попытался прошипеть. Его до предела пропитанные водой, измученные легкие яростно возразили против попытки озвучить свою мысль приступом душераздирающего кашля. Что повлекло за собой вспышку боли в ребрах, не говоря уж про поврежденную диафрагму.

Шульдиху было больно. Шульдих был несчастен. Шульдих был голоден. Шульдиху хотелось пить и его совершенно не привлекал тепленький, благоухающий чем-то полезным для здоровья чай, стоящий на прикроватном столике.

Рецепт катастрофы.

Подчинив себе разум парнишки-соседа, который все равно провалит завтрашний тест, Шульдих направил своего новоприобретенного поклонника за двумя жизненно необходимыми вещами – пивом и пиццей. И телевизором. Просто удивительно, как это Абиссинец обходится без телевизора.

Быть прикованным к постели не так плохо, когда у тебя есть бесконечный источник радостей жизни.
_____________________________

Айя неторопливо допил чай, убедился, что Шульдих, удобно устроенный в постели, спокойно спит под действием наркотика, и выскользнул из квартиры, чтобы проверить, добрался ли кто-то еще из его команды до точки экстренного рандеву.

В кафе он вошел со своей самой вежливой улыбкой и спросил официантку, не оставляли ли для него сообщений. Четверо молодых людей были здесь завсегдатаями, и им случалось разминуться в деловой текучке. Эту систему придумал Оми на случай критической ситуации, чтобы обеспечить способ перегруппироваться не возбуждая подозрений.

Ничего.

Айя поблагодарил ее и уселся за обычный столик, заказав чашку кофе. Не стоит привлекать лишнее внимание слоняясь вокруг и задавая вопросы, а потом просто уйти. Как и нет смысла беспокоиться. Прошло менее суток с момента падения башни. Им просто нужно время прийти в себя. И Шульдих уверил его, что они все живы. Но подождать не повредит.

Айя скривился, успокоил официантку, что это не из-за кофе, и задумался, какого черта он настолько доверяет мнению телепата. Нет никаких доказательств, что Шульдих говорил правду, его утверждение было голословным. Это вообще мог быть бессвязный бред дезориентированного телепата. Не более. Да еще не стоит забывать, что этот ублюдок говорил правду только тогда, когда это служило его целям.

Или когда хотел создать проблемы.

Айя допил кофе, расплатился, оставив щедрые чаевые, и зашагал домой. Внезапно он уже не был так уверен, что больной и одурманенный Шульдих – это безопасный Шульдих.

@настроение: Если хочешь завести друзей - заведи их подальше

@темы: Weiss Kreus, фанфики, Шу-Ран, Strange Times

---

Перевод Strange Times. Глава 3

Глава 3.



Strange Times
Автор: fireun
Перевод: Blue Sun
Оригинал находится здесь: anime.adultfanfiction.net/story.php?no=60004107...
Пейринг: Айя/Шульдих
Рейтинг: PG-13
Жанр: ангст, AU
Отказ от прав: что вы, что вы, и не предлагайте….
Предупреждение автора: ненормативная лексика, некоторая профессиональная эмпатия у Айи
Саммари: После Капителя, альтернативная временная линия. Башня рухнула, но не все сумели выбраться.

Примечание: /……/ - обозначение телепатической речи



Глава 3.

Айя скривился. Должно быть, он спал с открытым ртом, в результате горло пересохло и во рту ощущалось мерзкое сочетание утреннего вкуса и соли. Он потянулся, пытаясь разработать затекшие от неудобной позы шейные позвонки – вчера он настолько измотался, что заснул, наполовину свесившись с кровати - и замер, ощутив под рукой что-то мягкое

С пугающим его самого интересом он наблюдал, как его пальцы пробираются сквозь длинные рыжие волосы.

Из всех возможных идиотских и неосмотрительных выходок выкинуть такое…

Шульдих слегка пошевелил головой, ощутив прикосновение к своим волосам. Как кот-переросток, он попытался приластиться и с приглушенным вскриком дернулся от боли, вызванной неожиданным движением.

Айя никогда не считал себя способным на заботу о ком-либо, кто не являлся его сестрой. Но это выражение на лице Шульдиха…

- Не лезь ко мне в мозги! - прошипел он, вскакивая, в попытке восстановить некое подобие владения ситуацией, и нахмурился, осознав это намерение.

У Шульдиха такая бледная кожа. Каждый синяк или ссадина резко выделяются, так что повреждения кажутся хуже, чем есть на самом деле. По крайней мере, в этом Айя отчаянно пытался себя убедить. Симпатия – это совершенно чуждая ему эмоция, не говоря уже о симпатии к врагу.

Врагу, которого он спас.

Наверное, в момент падения башни весь мир сошел с ума, судя по тому, что Айя раздумывал, как лучше извлечь своего неожиданного гостя и пациента из постели и дотащить до ванны или душа, или чего-то в этом роде. Что угодно, лишь бы избавить комнату от теперешнего тошнотворного рассольного «аромата». Что угодно, лишь бы привести в порядок эти великолепные волосы, пропустить сквозь них пальцы, насладиться их густотой и мягкостью, смыть соль и кровь…

Но сначала – чай. Затем займемся чисткой и мытьем.

Чай, затем Оми. Не нужно заставлять их «наседку» слишком волноваться. Быстро отметиться и быстро придумать предлог, почему его некоторое время не будет…

Айя сердито нахмурился. – Ублюдок, - рявкнул он на бессознательного человека, занявшего его постель. Выкручиваться. Лгать своей команде. От Шульдиха вечно одни проблемы. И что на него нашло – хоть на секунду подумать, что все может быть по-другому.

Шульдих выбрал именно этот момент, чтобы попытаться перекатиться на другой бок, и вскрикнул от резкой боли. Вскрик перешел в приступ кашля – результат перенапряжения и повреждения легких.

- Надеюсь, что ты подхватишь пневмонию, – зарычал Айя, но, противореча своим же словам, переложил телепата повыше, чтобы облегчить затрудненное дыхание.

- Спасибо.

Айя предпочел игнорировать слабый благодарный шепот, сконцентрировавшись на взбивании подушек под головой телепата. Ответом Шульдиха послужил усталый ментальный смешок, маленькая вспышка удовольствия, а затем телепатическая мыслительная активность затихла.

Айя направился на кухню приготовить две чашки чая.

@музыка: Depeche Mode "Dangerous"

@настроение: оно мне надо?

@темы: Weiss Kreus, фанфики, Шу-Ран, Strange Times

---

Перевод Strange Times. Глава 2.

Strange Times
Автор: fireun
Перевод: Blue Sun

Глава 2.


Strange Times
Автор: fireun
Перевод: Blue Sun
Оригинал находится здесь: anime.adultfanfiction.net/story.php?no=60004107...
Пейринг: Айя/Шульдих
Рейтинг: PG-13
Жанр: ангст, AU
Предупреждение автора: ненормативная лексика, некоторая профессиональная эмпатия у Айи
Саммари: После Капителя, альтернативная временная линия. Башня рухнула, но не все сумели выбраться.

Примечание: /……/ - обозначение телепатической речи



Глава 2.

Очень удачно, что Айя не пользовался дорогим постельным бельем, поскольку грива Шульдиха оставалась мокрой ужасно долго. Забавно, раньше никто не замечал, какие у этого мерзавца роскошные волосы. Невероятно густая шевелюра, и даже несмотря на запутанность, колтуны и налет соли, совершенно очевидно, что телепат ее холит и лелеет.

- Хорошо, что ты без сознания, так как сейчас будет больно, а мне не хочется слышать твое проклятое нытье.

Уж что-что, а ныть Шульдих умел, усовершенствовал это умение почти до формы искусства. Сначала поводом для нытья был впивающийся в бок камень, когда он лежал на берегу, затем - что Айя слишком сильно его сдавил, когда они плелись к машине. Потом, что Айя ведет машину недостаточно ровно. Или недостаточно быстро. А нельзя ли остановиться ненадолго? А сколько им еще ехать?

Айя уже почти не улавливал, когда звуковые жалобы сменялись телепатическими, заставляя себя игнорировать рваное и хриплое дыхание Шульдиха, пока бормотание не затихло, и воцарилась благостная тишина.

Приблизительно через десять минут Айя едва не пожелал, чтобы его невольный компаньон опять очнулся и сказал какую-нибудь гадость. Просто, чтобы разрушить странное впечатление уязвимости телепата.

Рыжий телепат слишком напоминал ему Йоджи, склочничающего и ноющего по пустякам, чтобы отвлечь внимание от серьезных ранений. Ему совершенно не хотелось привыкнуть к мысли, что шварцевский убийца - тоже человек. Это только добавит излишней сложности в его и без того перевернутую с ног на голову жизнь.
А в данный момент транспортировка бессознательного телепата от машины до его квартиры уже сама по себе достаточно ее усложняла.

Лицо Айи выражало предельную концентрацию, когда он старался протащить долговязое тело несколько пролетов вверх и не слишком его при этом растрясти. Похоже, ребра все-таки сломаны и пропади все пропадом, если преодолев все трудности, он случайно прикончит Шульдиха проколов ему легкое. Если уж Айя соберется его убить, то сделает это намеренно.

Выуживание ключей из кармана превратилось в настоящее испытание.

Противиться желанию попросту свалить свою тяжкую ношу на диван было почти невозможно.

От его постели будет разить так, будто ее неделями вымачивали в особенно грязном морском заливе.

- Я не жду, что ты это оценишь, - Айя глубоко вздохнул, пытаясь подавить отчаяние при мысли о недостаточности своих медицинских познаний, затем приступил к обработке нескольких сломанных ребер и вывихнутого плеча.

Должно быть, это случилось во время падения. Или во время спонтанной спасательной операции.

Или во время подъема по ступенькам.

К чему Айя был совершенно не подготовлен, так это к тому, что даже в бессознательном состоянии телепатия у этого ублюдка продолжала работать. Ментальный вопль, когда он вправлял ребро, так потряс Айю, что он едва не добавил телепату еще один перелом в дополнение к уже имеющимся. Вся процедура прошла в напряжении: Шульдих мысленно попеременно то изрыгал ругательства, то умолял перестать причинять ему боль.

Айя прикусил язык и пытался игнорировать обещания Шульдиха хорошо себя вести, больше этого не делать, только перестаньте… перестаньте делать ему больно.

- Вот и хана всем моим стараниям не видеть в тебе человека, – шипел Айя, вкалывая телепату лекарство. Он угомонился только после того, как напряженные события этого дня вконец измотали его; рискнул расслабиться, только когда обезболивающие препараты подействовали, и непрерывные мольбы Шульдиха стихли.

Немного вздремнуть.

А уж потом связаться с Оми. И прикинуть, что делать дальше…

@настроение: Ни одно доброе дело не остается безнаказанным

@темы: Weiss Kreus, фанфики, Шу-Ран, Strange Times

---

А почему бы и нет...?

Это чудо я накопала на adultfanfiction.net где-то с полгода назад. Прочла, восхитилась. Ничего не могу с собой поделать - когда читаю "Странные времена", перевод сам складывается, остается только записывать. Ну вот я и записала...


"Странные времена"
Оригинальное название:Strange Times
Автор: fireun
Перевод: Blue Sun

Глава 1.


Strange Times
Автор: fireun
Перевод: Blue Sun
Оригинал находится здесь: anime.adultfanfiction.net/story.php?no=60004107...
Пейринг: Айя/Шульдих
Рейтинг: PG-13
Жанр: ангст, AU
Предупреждение автора: ненормативная лексика, некоторая профессиональная эмпатия у Айи
Саммари: После Капителя, альтернативная временная линия. Башня рухнула, но не все сумели выбраться.
Отказ от прав: не моё, увы...
Статус: пишется

Примечание: /……/ - обозначение телепатической речи


Глава 1.

Некоторые действия противоречат логике. Если бы у него хватило мозгов не поддаваться внезапному безумному порыву, Айя дважды бы подумал и вышвырнул свою ношу обратно в море. По крайней мере, плечи бы так не болели. Его одежда для миссий совершенно точно не предназначалась для заплывов, и добавочный вес бессознательного тела в его руках не делал жизнь легче.

Забавно, но он не кинулся спасать Йоджи, Оми или Кена… они были его коллегами и раньше всегда справлялись своими силами. Он верил в их способность позаботиться о себе, завершить миссию и дотащиться до дома.

Рыжий же тип, в данный момент прилагающий все усилия чтобы утянуть его с собой на дно, всегда казался неутомимым и смертельно опасным. Но когда он стал тонуть, то выглядел таким жалким - с рассеченным лбом, с остекленевшим, расфокусированным взглядом.

Айя был не из тех, кто поддается порывам сострадания, особенно по отношению к человеку, приложившему руку к похищению его любимой сестренки.

Но…

Должно быть, он тоже получил удар по голове падающим обломком. Ничто другое не объясняло внезапный порыв симпатии, понимания и неожиданный приступ чувствительности.

Нельзя во всем винить оружие. А члены Шварц были ничем иным, как оружием. Инструментами. До тонущего, слишком оглушенного, чтобы спастись самостоятельно, Шульдиха, было рукой подать. Наверно, это совершено нелогично – выволакивать своего самого опасного противника на поверхность и плыть с ним до мучительно далекого берега – но это было правильно.

Идеализм Оми должно быть заразителен, особенно в сочетании с преувеличенным, хотя временами наигранным, оптимизмом Йоджи. Что не мешало Айе недовольно хмуриться, выкачивая воду из легких обмякшего телепата и морщиться, делая искусственное дыхание рот в рот.

Губы у Шульдиха упругие и мягкие, несмотря на голубоватый оттенок от холода и близости смерти.

/А я уж думал, что ты не заметишь./

Айя вздрогнул, переводя взгляд на зеленые глаза, радужка которых почти полностью перекрывалась зрачком – верный признак сотрясения мозга и мигрени – в которых проглядывал почти неуловимый оттенок паники. – Не делай этого.

-/Извини. Сейчас у меня вышло само собой. Честное скаутское./

- Ну конечно.

-/Из меня только что вытекло небольшое соленое озеро. В ближайшее время придется обходиться без разговоров. Эта дрянь обжигает горло хуже дешевого виски, которое я пил на прошлой неделе/

-Хн, - уверенный, что если Шульдих может отпускать шуточки, то угроза его жизни миновала, Айя занялся выжиманием волос. Плаща. Выливанием воды из сапог…

- /Есть еще шанс на искусственное дыхание рот в рот?/

- Я могу просто убить тебя.

- /Тогда не беспокойся./

Далее последовал момент блаженной тишины, когда Айя опять мог сделать вид, что Шульдих не читает каждую его мысль. А ведь должен бы знать, что ничто хорошее не длится вечно.

- Абиссинец...

Это прозвучало хриплым, болезненным подобием обычной харизматично-яркой злобности телепата, Айя стойко прилагал все усилия, чтобы не переживать за ублюдка.

- Чего?

- Можешь, по крайней мере, перевернуть меня на бок? Грудь болит.

- Полежишь так, пока я проверю, не сломаны ли ребра.

- Будешь меня лапать?

- Заткнись.

У какого-то божества должно быть проснулась совесть, дежурный Рок наконец-то обратил внимание на нарушенное равновесие, поскольку - чудо из чудес - Шульдих послушался. Настала долгая, благословенная тишина, нарушаемая только шумом волн и хриплым, рваным дыханием телепата.

- Они все еще живы, - Шульдих сообщил это тихо, спокойно, в кои-то веки без своих обычных раздражающих штучек.

- Разумеется. А твои?

Телепат прикрыл глаза, не желая отвечать.

@музыка: Alphaville "Some People"

@настроение: С ближними надо делиться...

@темы: Weiss Kreus, фанфики, Жизнь вынуждает многие вещи делать добровольно, Шу-Ран, Strange Times

---

Хочу на море!!!

Очередной приступ летней лихорадки - все собираются в отпуска, и у меня тоже начинается курортный зуд. Море! Солнце! Песочек и ласковая волна под ногами!
Особенно этим мыслям способствует очередной ливень за оконом и промозглая сырость в доме, с заботливо отключенной ДЭЗом (ну ведь самый же подходящий момент!) горячей водой.
И что остается? Только одно - нарыть в сети очередную красиво-нереальную картинку, включить "Always" Pet Shop Boys и размечтаться...


Вот тут я хотела бы жить, ну хотя бы три-четыре месяца в году. А что?


А зачем это я, собственно, зашла? Ах, да - хотела сделать что-нибудь хорошее - например, выложить еще одну главку.

@музыка: "Always" Pet Shop Boys

@настроение: Хочу на море!!!

@темы: Бредятина, Жизнь, Безмятежность

---

Давно любимый и почитаемый БКпр, добро пожаловать!

---

Картинка

Вау! Какую я стащила картинку! Не могу не поделиться - ну ведь прямо иллюстрация к одному из моих самых обожаемых фиков RikaSA -
"Одержимость":

@темы: Weiss Kreus, фанфики, Брэд-Ран, Жизнь вынуждает многие вещи делать добровольно

---

Добро пожаловать!

Добро пожаловать, Solinary!

@темы: Weiss Kreus

---

Добро пожаловать!

Добро пожаловать, Мария Карела!

@темы: Weiss Kreus

---

Перевод цикла "Aloha" Eleanor K., WK, Айя\Йоджи, PG-13, в четвертой части NC-17

Автор: Eleanor K. (emungere)
Переводчик: Blue Sun
Бета: Violent Violet
Фэндом: Weiss Kreuz
Пейринг: Айя/Йоджи
Жанр: ангст, romance ( с точки зрения переводчика)
Рейтинг: PG-13, четвертой части - NC-17
Оригинал находится здесь: emungere.livejournal.com/tag/weiss_kreuz

Я бесконечно восхищаюсь талантом Eleanor K., ее фики просто потрясающи! А «Aloha» - один из моих самых любимых.

------------------------------------------------------------------------



1. С Рождеством, твою мать!


Декабрь 1999/Март 2000

Йоджи еще раз ударил по стенке деревянного ящика. Никакого ответа со стороны его похитителей, если они вообще его слышали. Прошли часы. Может, дни. Он уже не мог с точностью сказать.

Абсолютная тьма. Боль от пулевой раны в ноге неуклонно нарастает. На лодыжке засохшие сгустки крови, по телу разливается жар от инфекции.
Он закрывает глаза, предпочитая тьму за прикрытыми веками тьме перед ним. Места едва хватает только чтобы сидя вытянуть ноги. Он дремлет, привалившись к стенке.

***

Сочельник. После месяца, проведенного в поисках, Йоджи нашел идеальный подарок для человека, который ничего не имел и ничего не желал. Сейчас он нетерпеливо маялся в ожидании, пока Айя простукивал подарок, крутил в руках, тряс и вообще, разве что только под рентгеном не просвечивал.

- Айя, это не бомба, клянусь.

Айя приподнял бровь, как бы говоря: "А ты в этом уверен?"

- Просто открой его!

Легкая улыбка промелькнула на айином лице и он приступил к развертыванию бумаги – очень медленному. Палец поддел скотч, отклеивая его так, чтобы не порвать бумагу, движением точно рассчитанным чтобы довести Йоджи до белого каления.

Сработало.

Йоджи выхватил у него подарок, разодрал обертку на три неровных куска и всучил его обратно.

- Вот! А теперь сними чертову крышку, пока я не умер от старости!

Айя триумфально усмехнулся, но приподнял крышку и отложил ее в сторону. Извлек наружу рубашку.

Темно-зеленую, с надписью желтыми буквами: "Убийцы делают это сзади".

Айя покраснел.

- Правда, здорово? – ухмыляясь поинтересовался Йоджи.

- Нет!

- Но ведь это так, признайся.

Айя сверкнул на него глазами и, скомкав рубашку в комок, запустил ею в грудь Йоджи.
Тот изобразил обиженную мордашку. – Тебе не понравилось?

- Ты чокнутый? Я не могу носить такое!

Глаза Йоджи распахнулись, нижняя губа дрогнула.

Айя прищурился. – Я знаю, что ты делаешь, Кудо, и я на это не куплюсь.

- На ЭТОТ раз, ты имеешь в виду, - сказал Йоджи прекращая прикидываться и ухмыляясь.
Айя заодно метнул в него и оберточную бумагу.

- Ты уверен, что не будешь ее носить? Да ладно тебе… а для меня?

- Ты воспримешь это, как приглашение.

- О, ты имеешь в виду приглашение типа «Заткнись нафиг и засунь свой член в мою задницу прямо сейчас, а то…»

Ему в лицо прилетела подушка.

- Рано или поздно, - сообщил Йоджи, - у тебя кончатся снаряды. А даже если и не кончатся, это все равно не изменит того факта, что ты обожаешь грязные разговоры в постели.

- Я тебя ненавижу.

- Не-а. Вообще-то ты меня любишь.

Айя сверкнул глазами, но все равно нагнулся и поцеловал его.

- Нет, - заявил он. – Я действительно тебя ненавижу. И никогда не одену эту рубашку.

- Ну, кроме как, прямо сейчас.

Айя вздохнул и стянул через голову свитер. Совершенно счастливый Йоджи подал ему рубашку и Айя одел ее, явно не чувствуя себя таким же счастливым.

- Выглядишь потрясно.

- Ты вечно так говоришь.

Йоджи скользнул к нему и обвил рукой его плечи.

- Потому что это всегда правда, - сказал он.

Айя прислонился к нему, прижавшись головой к его плечу. Его волосы щекотали йоджину щеку, мягкие и теплые. Рука угнездилась на йоджином колене, чего, как подозревал Йоджи, он сам не осознавал. Они вместе уже месяцы (три месяца, одну неделю и пять дней), если считать с того раза, когда они впервые занялись сексом (не то, чтобы он действительно считал). Айя теперь держится намного расслабленнее, но каждое неосознанное прикосновение все еще ощущается победой.

Йоджи подтолкнул его. – Так что, это мне?

Под небольшим пластиковым деревцем одиноко лежала коробочка. Должно быть, его. И, вдобавок, на ней его имя. Он проверял.

Айя рядом с ним выпрямился и сел.

- Нет, это… это для Оми.

Айя потянулся к коробочке, но Йоджи выхватил ее первый.

- Тогда почему на ней написано мое имя?

- По ошибке. Отдай!

Лицо у Айи было напряженное и обеспокоенное. Он попытался выхватить коробочку. Йоджи поднял ее повыше, чтобы тот не смог достать.

Коробочка настолько маленькая, что ее можно спрятать в кулаке. Собственно, такого размера бывают ювелирные коробочки. Улыбка Йоджи поблекла. Айя же не станет… ведь не станет же? Да, он внимательнее обычного смотрел международные новости, когда говорили, что в Канаде принят закон об однополых браках, но…

Его зациклило от одной только возможности и он уставился на Айю.
Который нахмурился и сложил на груди руки.

- Ну и прекрасно, - сказал он. – Просто открой ее.

Йоджи нервно сражался с упаковкой, не в состоянии обнаружить шов в бумаге, целиком сосредоточившись на вероятных вариантах. Наконец, Айя забрал ее у него, развернул и приоткрыл, прежде чем вернуть. Действительно, ювелирная коробочка.

Йоджи уставился на него, охваченный паникой, и мрачное выражение с айиного лица постепенно сошло.

- Это не кольцо, идиот. Посмотри!

Йоджи посмотрел.

Серьга. Похоже на бриллиант, а Йоджи как-то не представлял себе Айю, покупающего фальшивку. Сверкало, как настоящий бриллиант, отражая и преломляя огоньки елочной гирлянды на зеленые и красные всполохи.

Он извлек серьгу и покрутил между пальцами, завороженный вспышками. Смотрится безупречно. И дорого. А он подарил Айе рубашку.

Но Айя не дал ему времени в полной мере почувствовать себя виноватым.

- Там встроено следящее устройство в оправу, - Айя стиснул руки на коленях. – Это не… я не собираюсь шпионить за тобой. Просто я подумал… с усилением активности Эсцет…
Йоджи втащил Айю себе на колени и медленно поцеловал, удерживая его лицо в ладонях. Слова мало значили для Айи, физический контакт срабатывал куда лучше.

- Спасибо, - сказал он.

Айя свернулся вокруг него клубочком, вся напряженность тут же оставила его.

- Мне понравилась рубашка, - сообщил он йоджиной шее.

Тот улыбнулся. – Я знаю.

- Я никогда не одену ее на людях.

- А я буду носить серьгу каждый день. И говорить прекрасным незнакомцам, что это мне подарил мой бойфренд.

Айя фыркнул. – Если меня нет рядом, можешь говорить им что угодно.

В течение следующих двух месяцев Йоджи пользовался каждой возможностью смутить Айю, демонстрируя свой рождественский подарок когда они шли куда-нибудь вместе. Айя отплачивал тем, что вколачивал его в матрас. Это не особенно обескураживало Йоджи, но он подозревал, что Айе об этом известно.

***
Разумеется, первое, что они сделали, это раздели его, включая часы и серьгу. Ее сорвали не трудясь расстегивать. Йоджи надеялся, что Айя найдет ее, потому как хотел бы получить ее обратно, когда все закончится. И надеялся, что не найдет, потому что на ней осталась его кровь, и Айя будет волноваться. Хотя, он в любом случае будет волноваться.

Йоджи сдвигается, сворачиваясь клубочком на боку, укладывая голову на согнутую руку. Ему надо выбраться отсюда прежде, чем он слишком ослабеет, чтобы сражаться, прежде, чем инфекция в его ноге перейдет в лихорадку. Если он будет лежать очень тихо, они подумают, что он сдался. Или отрубился.

Если конечно там вообще хоть кто-то есть. Если весь смысл не заключается только в мести.
«Нет, Мистер Бонд, я рассчитываю, что вы умрете». Но, будь он Джеймсом Бондом, его бы уже здесь не было, он распивал бы мартини с какой-нибудь хорошенькой киской на веранде на Гавайях. Он представил себе Айю в платье для коктейля и улыбнулся.

Нет смысла волноваться. Кто-нибудь придет его проверить. А он будет ждать.


---------------------------------------------------------------------------------------------------------

2. Ожидание

30 июня 2000

Одна из медсестер дала мне этот дневник. Она сказала, что мне станет легче, если я буду все записывать. Конечно, легче не станет, но это может удержать меня от убийства врачей, вот я и пишу.

Когда я принес его, они все решили, что это сделал я. Я прямо слышал, как они думают это. Гребаные докторишки. Потом они обнаружили хирургические швы. И решили, что у меня недостаточно медицинских познаний. Полицейские хотели узнать, кто был моим сообщником. Неудивительно, что люди до смерти истекают кровью на улицах этого города. Если кто-нибудь приходит на помощь, его сразу же обвинят в нападении.
Наконец объявилась Манкс и разрулила ситуацию. Это заняло немало времени. Я чуть не пожелал, чтобы она не приходила. Объясняться с полицейскими было легче. А сейчас все, что я могу делать – это ждать.

Он в коме уже несколько дней. Врачи говорят мне, что он не проснется. Идиоты. Они сами не знают. Говорят это, только чтобы прикрыть свои задницы. Если они пообещают, что он проснется, а этого не произойдет, против них могут возбудить судебное дело. А если они скажут, что он не проснется, а он это сделает - значит, они совершили чудо.
Черт бы их побрал.

Сколько же мне придется ждать в этот раз?


1 июля 2000

Айя-чан рассказывала, что она помнит кое-что из того, что я ей говорил. Некоторые врачи утверждают, что он может меня слышать. А другие – что не может. И чтобы они не говорили, они совершенно уверены в своей правоте, хотя никто из них ни черта не знает.
Она всегда выглядела так, как будто спит и может проснуться в любую секунду. Я с трудом мог отвести от нее взгляд, все боялся, что она очнется, когда я не смотрю.
Йоджи выглядит мертвым. Я прикладываю ладонь к его сердцу, чтобы почувствовать его биение. Он такой бледный. Исхудавший. Не похоже, чтобы они его хорошо кормили. Не удивительно. Я счел его мертвым, когда нашел, пока он не открыл глаза и не улыбнулся мне.

Если он умрет, я буду охотиться на них. У меня нет времени сотворить с каждым из них то, что они сделали с ним, но я могу их убить. Этого должно быть достаточно. Манкс сказала, что Критикер работают над списком персонала в том заведении, где они держали его. Когда я покончу с ними, займусь остальными Эсцет.

Она сказала, что Шварц помогали. Что их телекинетик сейчас работает телохранителем Оми, или еще какая-то чушь вроде этого. Если это правда, то их я оставлю напоследок.
Но он не умер. И я не могу оставить его здесь. Манкс не верит, что он проснется. Никто не верит. Айя-чан была бы мертва, если бы я не верил.

Черт тебя побери, Йоджи. Просыпайся, ты, ублюдок. Я не смогу сделать это снова.


2 июля 2000

Манкс принесла ему цветы – африканские фиалки в горшочке, они жалко выглядят, не протянут и недели. Принесла мне список имен. И еще кучу денег и паспорт. Очевидно, я теперь канадец. По имени Фрэнсис. Не знаю точно, как правильно произносится фамилия. Думаю, она французская.

Она принесла мне «Моби Дика» – почитать его Йоджи. Я хотел было объяснить, почему это не очень удачная мысль – читать ему что-либо со словом «Дик» в заголовке, ведь он же не может отпускать грязные шуточки, пока лежит в коме. Видимо, мне придется делать это за него. Что-нибудь насчет гигантского презерватива для кита? Честно говоря, у меня это далеко не так хорошо получается, как у него.

Я не спросил, изнасиловали ли его. Должен бы, но не спросил. Если это так, то нам придется с этим как-то разбираться, а я не знаю, как. Какой же я гребаный трус.


3 июля 2000

Упросил одну из медсестер принести мне немного хорошей земли и пересадил африканские фиалки Манкс. Теперь они выглядят чуть-чуть получше. Во всех книгах говорится, что их нельзя выставлять на яркое солнце, но те, которые были в магазине, всегда лучше росли около окна. Эти тоже кажутся счастливее на подоконнике, хотя даже там света недостаточно.

Я пытался передвинуть кровать Йоджи, но к ней подключено слишком много аппаратуры. Тогда я поставил зеркало, так, чтобы на кровать тоже падал солнечный свет. С освещенным лицом он выглядит более живым.

Манкс ожидает, что я кинусь охотиться на них. Я оставил сестру, так почему бы мне не оставить Йоджи? Но я никогда не оставлял ее надолго. Никогда не удалялся от Токио больше, чем на час езды. Не знаю, куда меня может завести эта охота. Не знаю, кем я стану в ее конце. Может, уже не человеком. Скорее всего. И если он все-таки проснется, от меня ему будет мало пользы. Так что придется подождать. До нее это дойдет, рано или поздно.


4 июля 2000

Он проснулся. Открыл глаза. Опять мне улыбнулся. Спросил, сон ли это и я ответил, что нет, это реальность. Он спросил, какой сегодня день, и сказал мне «с днем рожденья». А я и забыл. Он сказал, как жаль, что у него для меня ничего нет.

Врачи говорят, что теперь он будет в порядке. Как будто они так и знали. Но думаю, он действительно будет в порядке. Я сказал, что убью его, если он не проснется завтра утром. А он ответил, что верит мне. Затем опять уснул.

Я не осознавал, что плачу, пока не вошла Манкс. Она выглядела совершенно потрясенной. Даже больше, чем когда услышала, как я пытаюсь отпускать грязные шуточки про китов. Она забрала обратно список имен. Сказала, что отдаст его кому-нибудь еще. Ну и хорошо.
Я ей сказал, что с нас хватит. Мы выходим из дела. Она ответила, что это может оказаться невозможным. Не помню точно, что я ей говорил, но появилась медсестра и заявила, что я слишком повышаю голос. Манкс сказала, что она обсудит это с Оми, но мне не важно, что он решит. Я не дам подобному случиться снова.

А сейчас мне нужно найти шредер.

-------------------------------------------------------------------------------------

Улыбка

Июль 2000


Когда Йоджи просыпается снова следующим утром, улыбаясь и чувствуя себя бодрее, чем положено человеку с таким количеством присобаченных к нему агрегатов, персонал госпиталя пытается выгнать Айю. Снова. Он подумал, что к этому времени они уже должны были знать его лучше.

На этот раз они угрожают вызвать охрану, и Айя давится смехом при мысли о раскормленных пончиками американских охранниках, пытающихся заставить его делать то, что он не хочет. Разумеется, если он поранит кого-нибудь, они вызовут полицию, а у полицейских есть пистолеты. Айя задумывается, скольких из них он сумеет вырубить, прежде чем они одолеют его. У него нет пистолета, даже меча нет, так что они, вероятно, не будут стрелять на поражение. Может, ему даже удастся попасть для выздоровления в палату к Йоджи. Это почти кажется хорошим планом.

- Айя, - тихо окликает Йоджи. - Эй!

Айя слегка качает головой. В комнате очень тихо и все смотрят на него как-то странно, все, кроме Йоджи. Тот просто протягивает к нему руку. Айя опять опускается на кресло возле кровати и сжимает ее.

- Убери это «ши-не» выражение с лица, бэби, - шепчет Йоджи. – Ты пугаешь мирных жителей.

Айя опускает голову, заодно пряча лицо. – Не называй меня так.

- Милый, - с нажимом говорит Йоджи. – Солнышко.

Айе не нужно смотреть на него, чтобы знать, что он усмехается, но он все равно смотрит.
Он так давно не видел этого выражения, вообще какого-нибудь выражения на лице Йоджи, что у него сжимает горло. Айя сильнее, чем нужно, стискивает йоджину руку и видит, как тот морщится.

- Полегче, - говорит Йоджи. Потом обращается к врачам: – Он ведь может остаться, правда? Я хочу, чтобы он остался.

Йоджи всегда поступает по-своему. Иногда Айе кажется, что тому достаточно просто улыбнуться и все вокруг из кожи вон вылезут, только чтобы сделать его счастливым, не только люди, но и неодушевленные предметы.

Знает, что это глупо, но он все еще помнит тот случай, когда сломался холодильник. Мороженое растаяло, рыба начала портиться, а Оми по телефону общался с ремонтником, который мог прийти только завтра, и тут вниз забрел Йоджи в пижаме, сунул нос в пыльную темноту за холодильником, и шарахнул ладонью по чему-то там. Мотор заработал с низким счастливым гудением. Позже Йоджи признался, что он понятия не имеет, какую деталь он ударил почему все опять заработало.


Разумеется, врачи разрешили Айе остаться.

Они обсуждали тесты, которые надо провести, и трубки, которые надо будет вставить или извлечь. Они тыкали, и нажимали, и все спрашивали Йоджи: «а так больно?» и «а что вы чувствуете здесь?», и задолго до того, как они закончили, Айе хотелось врезать каждому из них в живот и поинтересоваться: «а так больно?».

Все это время Йоджи улыбался и кивал, и поглаживал большим пальцем костяшки айиных пальцев.

- Ты в порядке? – спросил Айя, когда они, наконец, убрались.

- Конечно, - ответил Йоджи. По-прежнему улыбаясь. - Это – приятная часть.

- Приятная часть?

- Та часть, где они не делают мне больно.

Айя нахмурился. – Кто? … Эти врачи?

- Нет, ты же знаешь. ОНИ.

- Йоджи, никто не сделает тебе больно. Я обещаю.

- А знаешь, мне это раньше не нравилось. Ну, видеть то, чего на самом деле нет. Это пугало меня до чертиков. Думал, я свихнулся, когда это в первый раз случилось. Но теперь я не возражаю. Так гораздо лучше, чем знать, что они делают со мной, даже если мне все равно больно, когда я возвращаюсь.

Йоджи все еще улыбается, светлой, счастливой улыбкой.

Горло Айи так сжимается, что он едва может сглотнуть. – Йоджи… Это – реальность. Ты действительно здесь. Все кончено.

Йоджи похлопывает его по руке. – Ты всегда так говоришь.

Айе даже не приходило в голову, что он может потерять его таким образом. Он смотрит на йоджину улыбку, на йоджину руку, лежащую на его руке, и ему становится физически плохо. Йоджи не понимает, что он настоящий? Не видит разницы?

- Хотя, обычно это пляж, – продолжает Йоджи. – Гавайи. Или цветочный магазин. И я в душе. Осточертело быть грязным. Все чертовски чешется.

Все должно было быть хорошо, когда Йоджи проснется. Все должно было закончиться. Да, Йоджи будет больно, но он будет здесь, где он так нужен Айе, а не застрянет где-то в воспоминаниях, улыбаясь и ожидая тех, кто снова будет его мучить.

Йоджи зевает, прикрывая глаза.


Айя ждет, пока не убеждается, что Йоджи уснул и отпустил его руку. Он выходит за дверь, впервые за эти пять дней, спускается вниз, в комнату для посетителей. Опускается на жесткое пластиковое кресло и прячет лицо в ладонях.

Некоторое время спустя его обнаруживает Манкс, и Айя объясняет, что произошло.
- Я поговрю с врачами, – говорит Манкс и уходит.

Время идет. Какой-то мальчишка интересуется, не будет ли у него мелочи на содовую, и Айя выуживает несколько банкнот из кармана. Мальчик возвращается с содовой для себя и батончиком «Сникерса» для Айи вместе со сдачей.

- Оставь себе, - говорит Айя, на что мальчишка, очевидно, и рассчитывал.

- Спасибо.

Айя не отвечает, но мальчик все равно садится рядом, слава Богу, хоть молчит.

Манкс приходит обратно спустя несколько минут и садится с другой стороны.

- Врачи говорят, что в этом нет ничего необычного. Просто, потребуется некоторое время, пока он придет в себя.

Айя кивает.

- Он снова проснулся, - сообщает Манкс. – Спрашивал про тебя.

Айя ничего не отвечает.

- Ты не пойдешь?

Он качает головой.

- Полчаса назад они не могли тебя ломом оттуда выковырять. Ты идиот, Абиссинец.

Молчание всегда было для него лучшей защитой. В конце концов, Манкс вздыхает и поднимается. Стук ее каблучков эхом отражается от стен, когда она уходит прочь.

- А почему ты не хочешь увидеть своего друга? – спрашивает мальчик.

Айя раздумывает над этим вопросом некоторое время, но в действительности он уже знает ответ. – Потому, что я слабак, – отвечает он.

Потому что у всех есть точка надлома, и Эсцет, похоже, нашли одновременно такую точку у него и у Йоджи.

- Аа. Я тоже боюсь увидеть мою маму. У нее в горло вставлена трубка, чтобы помочь ей дышать.

Айя хочет, честно хочет объяснить, что бояться - это нормально, что это не делает мальчика слабаком – бога ради, ему же не больше восьми лет – что его мама поймет. И не может. Не знает нужных слов или как их произнести.

Молчание и убийства - это единственные два дела, в которых он достиг совершенства, поэтому он дает мальчику еще своих «кровавых» денег и отсылает его опять к торговому автомату. Когда тот возвращается, они вдвоем поедают «Читос» пока за мальчиком не приходит его отец.

- Пока, - говорит мальчик.

Айя машет рукой.

***

У Айи уходит два дня, чтобы собраться с духом.

Йоджи по-прежнему спрашивает о нем. Айя так и не заходит к нему и так и не покидает госпиталь. Он умывается в мужском туалете, дремлет в комнате для посетителей, питается ужасными сэндвичами из автомата.

Медсестры добры к нему, обеспокоенно улыбаются, приносят ему булочки. Они кажутся ему нереальными, что, как он думает, довольно иронично.

Только глядя на часы он замечает, как проходит время. Все остальное – это стена белого неонового шума.

Почти два часа утра, когда он заставляет себя вернуться в палату Йоджи. Тот на месте, хотя Айя немного опасался, что его не будет. Он спит, руки сложены поверх одеяла, ноги аккуратно сдвинуты вместе. Наверное, трудно вытянуться во весь рост на такой небольшой кровати.

Айя подходит ближе и прикасается к его руке, чтобы убедиться, что она все еще теплая, что он действительно здесь.

Йоджи открывает глаза и улыбается, но эта улыбка не слишком уверенная, его глаза почти с отчаянием всматриваются в лицо Айи.

- Эй, - произносит он охрипшим голосом. – Ты не должен был уходить. – Его рука разглаживает складки одеяла над животом, вдоль одного из многочисленных порезов, которые Айя помнил с того момента, как нашел Йоджи. – Мне не должно быть больно, а ты должен быть здесь. Только так, – его голос становится громче. – Только так это работает. Если ты не… Я не смогу…

Айя с силой бьет его в нос. Чувствуя, как хрящ поддается под костяшками пальцев.

Йоджи зажимает ладонью кровоточащий теперь нос и пялится на него.

- Это – реальный мир, Йоджи. Здесь бывает больно. И иногда люди уходят.

Молчание, молчание, молчание. Айя в жизни так его не ненавидел.

- Айя? – Йоджи больше не улыбается. У него огромные от шока глаза и бледное лицо. Как будто его неожиданно разбудили от одного из его кошмаров.

- Да.

- Это…

- По-настоящему.

- Ты меня ударил.

- Знаю. Надо позвать кого-нибудь.

Но Йоджи перехватывает его руку прежде, чем он дотягивается до кнопки вызова. – Это подождет, - говорит он. – Где я?

- В госпитале в Нью-Йорке.

- Что случилось? Они…?

- Они все мертвы.

- Хорошо. Это хорошо, - Йоджи отнимает ладонь от носа и сжимает руку Айи обеими своими ладонями. Кровь из носа стекает по лицу, но ему, похоже, совершенно все равно.

- Ты в безопасности, - говорит ему Айя.

Йоджи кивает. – Я знал, что ты придешь.

- А я знаю, что ты лжешь.

- Угу, - тихо отвечает Йоджи. – Но я надеялся, что ты придешь.

Это уже достаточно хорошо. Ногти Йоджи впиваются в его ладонь, и Айя опускает голову, уткнувшись лбом в их переплетенные руки.

- Я рад, что ты вернулся, - сообщает он, потому что в кои-то веки молчания не достаточно.

- Ага, - говорит Йоджи. – Я тоже.

Они так и засыпают, и, проснувшись утром, Айя видит распухший нос Йоджи, дорожку подсохшей крови вокруг его рта и подбородка и слышит, как тот ругается.

Йоджи спорит с двумя полицейскими, которые хотят арестовать Айю за нападение, с медсестрой, которая хочет помыть ему лицо, с врачом, который заявляет, что Айе вообще нельзя было разрешать оставаться позже часов посещений. И что неудивительно, Йоджи, похоже, выигрывает.

Айя рассмеялся бы, если бы не опасался, что его арестуют или накачают успокоительным. Вместо этого он слегка улыбается и молчит. Йоджи, как обычно, достаточно красноречив за них обоих.


------------------------------------------------------------------------------
Алоха
Октябрь 2000

Айя наблюдает, как Йоджи втирает в кожу масло для загара. От него пахнет кокосом и солнцем. А сам Йоджи слегка благоухает ромом «Голубые Гавайи», бокал стоит поблизости и роняет капельки влаги с запотевшего стекла на песок.

Он ждет, пока Йоджи не закончит. Тяжелая цветочная гирлянда в его руках – светло-желтая плумерия, лишь на несколько оттенков светлее йоджиных волос, выгоревших за долгие дни, проведенные на солнце.

Когда гирлянда обвивает его шею, Йоджи оборачивается, откидывает голову назад и улыбается. Айя наклоняется и целует его. Их руки сплетаются на плече Йоджи поверх бархатистых лепестков.

- Романтичный сукин сын, - мурлычет Йоджи.

- Ими торгуют около пляжа. Мне было по пути.

Уголок рта Йоджи приподнимается. – Ну конечно. Ведь ты же в жизни не свернешь с дороги ради меня.

- Разумеется, нет, - но его глаза устремляются к пересекающему живот Йоджи выпуклому шраму. Он преодолел несколько тысяч миль от Нью Йорка, чтобы вызволить Йоджи из лап Эсцет, и он едва не опоздал.

Йоджи вздыхает. – Я в порядке, Айя.

- Знаю.

Куча врачей неделями талдычили ему то же самое с тех пор, как Йоджи выписали из больницы, так что он начал им верить.

- Тогда сядь и перестань суетиться.

- Я не суечусь.

- Ты за последние два месяца только и делаешь, что суетишься. Попробуй что-нибудь новенькое.

- Например?

Айе пришлось наклониться ниже, так как рука Йоджи ухватила его за рубашку и дернула вниз. Губы Йоджи прикоснулись к его уху и он услышал шепот. – Трахни меня, - Йоджи отпустил его и улыбнулся. – Немедленно.

- Ты еще не совсем поправился…

- Я уже несколько недель как поправился.

- Но все еще слаб.

- Секс – это очень полезное упражнение, - Йоджи притронулся к его губам, пробежался слегка скользкой от масла ладонью вниз вдоль шеи. – Ты можешь сделать всю работу сам, если хочешь.

Айя ошарашено застыл на месте, а Йоджи поднялся и, перекинув полотенце через плечо, пошел прочь, его кожа поблескивает от масла, черные плавки почти ничего не скрывают. Айя схватил бокал и сделал большой глоток. Прохладнее от этого совершенно не стало.

Он направился следом, вдыхая легчайший аромат плумерии.

***

Йоджи шел впереди, стараясь двигаться с легкостью, сохраняя улыбку на лице. Раньше Айя утверждал, что может определить, улыбается ли он, по положению его плеч. И пока еще не ошибался.

Йоджи не собирался рассказывать Айе, что рана все еще болит. Не постоянно, и не когда он потягивается или поворачивается. Боли не были настолько регулярными, чтобы предположить, что что-то там внутри опять не в порядке. Иногда ему казалось, что это – фантомная боль от удаленной части кишечника, которую докторам все-таки пришлось вырезать.

Сейчас было больно, может, от одной мысли о том, чтобы сделать что-нибудь столь нормальное после столь долгого перерыва. Боль была острой и отчетливой, она расползалась от желудка к шраму, пересекающему живот. Там было сосредоточие всех его болей. Головная боль, мышечная боль, растяжение связок, заработанное при попытках побыстрее прийти в норму. Этот шрам - как магнит, ежедневное напоминание о том, что они сделали с ним, напоминание, что он никогда уже не будет прежним.

Вдобавок к небольшому куску кишечника, теперь у него не было почки. Не из-за докторов. Это уже постарались Эсцет. Поместили ее в банку и показали ему. Это не на продажу – объяснили они. Просто мы можем это сделать. Можем разобрать тебя по кусочкам, и это - только начало.

«Тот» шрам уже поблек, он аккуратный и маленький. Никогда не болит. Он прикасается к своему боку и немедленно ощущает другую руку, накрывающую его ладонь.

- Йоджи, ты в порядке?

Он пытается заставить себя вновь улыбнуться, но не получается. – Я отлично себя чувствую, - говорит он. – Я же уже сказал. Я прекрасно себя чувствую для….

- Нет, не прекрасно, - айино лицо почти бесстрастно, но если знать, куда смотреть, видно, как он обеспокоен.

Йоджи прикладывает ладонь к айиной щеке, медленно наклоняется и целует его, почти слишком сильно. Он приникает своим ртом ко рту Айи и его язык скользит вдоль айного языка, потом отстраняется, нежно прикусывая нижнюю губу Айи, и слышит, как у того перехватывает дыхание.

- Я просто задумался, - произносит Йоджи. – Заставь меня перестать думать.

Айя берет его за руку и тащит в отель. Прохладный кондиционированный воздух заставляет Йоджи вздрогнуть, его соски – напрячься, вынуждает его придвинуться поближе к Айе.
В лифте Айя всем телом прижимает его к стенке кабины. Айя теплый от солнца, и когда он всасывает кожу за ухом Йоджи, его губы почти обжигают. Цветочная гирлянда сминается между ними, испуская густой аромат.

Путь от лифта до номера проходит в тумане поцелуев, руки Айи сплетаются с его руками, его рот не отрывается от айиной кожи – и затем они уже в постели, гирлянда отброшена на пол.

Айя замирает и Йоджи хочется наорать на него за это. Сейчас не время останавливаться. Но Айя и не останавливается.

Йоджи прикусывает губы, когда Айя медленно лижет сначала один его сосок, потом другой. Возвращается к первому, обводит язычком вокруг, дразнит кончик соска. Приподнявшись на локтях, Йоджи наблюдает за ним.

Айя скользит вниз по его телу, его губы, зубы и язык – невероятно горячие. Зубы прихватывают кожу над ребрами Йоджи, заставляя того вздрогнуть. Язык погружается в пупок легкими толчками, даже не давая Йоджи времени застонать.

Неожиданное, мягкое прикосновение губ к его шраму. Поцелуи, облизывание, нежное посасывание – их почти невозможно вынести. Йоджи извивается, но молчит.

Айя поднимает на него взгляд, отводя челку с глаз, и улыбается. Затем он склоняет голову и берет член Йоджи в рот.

Бедра Йоджи взлетают с постели, локти его уже не держат. Язык Айи дразнит и играет вокруг головки, и Йоджи стонет прежде, чем сам это осознает, задыхаясь и цепляясь за простыни.

- Я думал… ты собирался меня трахнуть, - выдает он.

- В следующий раз, - отзывается Айя и скользит губами прямо до основания. Обеими руками он с силой придерживает бедра Йоджи и вновь возвращается к головке.

- Боже, - слышит Йоджи свой собственный голос. – Боже, твою мать… Айя.

Айя трахает свой рот членом Йоджи, двигается быстро вверх и вниз, мускулы глотки напрягаются и сглатывают каждый раз, когда он глубоко принимает Йоджи.

Айя не прикасался к нему несколько месяцев, это слишком, чересчур. Йоджи кончает, закрыв глаза и выгибаясь, имя Айи едва слышно слетает с его губ прежде чем он с силой прикусывает нижнюю губу.

Следующее, что он ощущает – ладонь, похлопывающая его по щеке и обеспокоенный, слегка охрипший голос Айи.

- Йоджи? Проснись. Ты должен…

Йоджи открывает глаза и улыбается. Видит, как расслабляется лицо Айи и обхватывает его шею рукой, притягивая его поближе для поцелуя. Их губы соприкасаются и затем Йоджи поворачивает лицо и произносит на ухо Айе:

- А что я могу для тебя сделать?

- Ничего. На этот раз, - добавляет Айя, когда Йоджи собирается протестовать. – Сам сказал, что я могу сделать всю работу.

- А еще я сказал, чтобы ты меня трахнул.

- Попозже, - отвечает Айя. Его рука обвивает плечи Йоджи, крепко прижимая к себе.

- Обещаешь?

Айя слегка улыбается. – Даю слово. А теперь спи.

- Мне не спится.

- Ничего, заснешь.

Может, ему действительно хотелось спать, или он просто настолько привык, что Айя всегда прав, но Йоджи чувствует, как его глаза закрываются. Он спит, не чувствуя боли и не видя снов.


The End

@музыка: Alphaville - Wishful Thinking

@настроение: Меланхолия

@темы: Weiss Kreus, фанфики, Ран-Йоджи

---

Дождь...

Дождь... Уже который день льет гадский дождь. В такую погоду хорошая хояйка (а я, разумеется, хорошая хозяйка) непременно посвятит все свое время плодотворному приведению жилища в божеский вид, стирке, глажке накопившейся кучи белья и занятиям с детьми ...

... или с утра пораньше засядет за комп, пошлет всех ооочень далеко и будет наслаждаться жизнью читая и перечитывая любимые фики.

@темы: Жизнь

---

А ведь получилось! Что ж, идем дальше...

Далее идет перевод фика "Forgiveness" (AnK)
Здесь разрешения на перевод еще нет, а перевести ужасно хотелось

Прощение
Оригинальное название: Forgiveness
Автор: NewOrleans
Перевод: Blue Sun aka аnita
Жанр: ООС, флафф
Пара: Ясон/Рики
Рейтинг: PG-13
Фэндом: Ai no Kusabi
Отказ от прав: персонажи фика принадлежат их создателем.
Ссылка на оригинал:
Разрешение на перевод - запрос отправлен



РИКИ

Для меня необычно просыпаться посреди ночи, такого не случалось с тех пор, как я поселился в пентхаусе. Тихое ритмичное дыхание позади меня – Ясон крепко спит.
Золотистый локон упал на мое плечо, и я слегка поглаживаю его пальцами. Шелк и мягкость на ощупь.
Глаза уже привыкли к полумраку и лениво оглядывают комнату. Стерильность и полный порядок, как всегда, за исключением инструментов моего наказания, в какой-то момент отброшенных на комод. Я разглядываю дрессировочный хлыст - такая безобидная с виду вещь. Он напоминает мне о приглушенной боли в бедрах и спине. Звучит странно, но я рад, что ощущаю боль.
Мне удалось по-настоящему разозлить его в этот раз, но у меня был хороший повод: Рауль. Ненавижу этого блонди. Он опять подкатывался к Ясону, а я ревнив…
Позже я не мог поверить, что так завелся от Раулева флирта. Не смог сдержаться, и поехало: я оскорбил его в ответ на его оскорбление, и все закончилось тем, что мой кулак сломал его нос. Он убрался за медпомощью, оставив Ясона разбираться с наказанием.
Дверь за ним не успела захлопнуться, а я уже понял, какую огромную ошибку только что совершил. Мне действительно казалось, что он меня убьет. За все три года жизни с Ясоном меня никогда раньше не избивали до бесчувствия. До невозможности ходить – случалось. Но я всегда чувствовал обжигающую боль от хлыста. Ясон орал на меня. Почему я постоянно проявляю непослушание? Ну ничего не могу с собой поделать.
- Я ревновал…- шепчу я.
- Тебя плохо слышно. Что ты там сказал, Рики? – его голос сочится ядовитым гневом.
Похоже, на этот раз он решил от меня избавиться. Я научился любить блонди, несмотря на наказания… но сейчас зашел слишком далеко. Я закричал громче. Он развязал мои запястья и вышел из комнаты. Затем появился Катце. Когда он оказался передо мной, я заметил на его лице симпатию. Он так же, как и я, не выносит Рауля.
- Господи, Рики, ты его достал на этот раз, – он убрал прядь волос, упавшую на глаза.
Рядом со мной на кровать легла аптечка, и он приготовился подлатать меня. – Будет чертовски больно. – Сразу к делу, никаких сантиментов.
Я приготовился к жгучей боли, как оно обычно бывало, но ничего не случилось. Потом услышал, как он похлопал по моей лодыжке, стараясь не задеть пострадавших частей тела. Вот тогда я и начал беспокоиться, Катце тоже.
- Рики, так - больно?
- Я не чувствую.
Рыжий фурнитур не тратя времени зря, бросился к терминалу на столе Ясона вызывать медиков. Усталый и измученный, я заснул еще до того, как он договорил.
Проснулся я все еще в комнате элиты. Лежал на животе, голова на подушке, шелковая простыня наброшена сверху. Спину жгло немилосердно.
Ясон сидел за столом, невидяще уставясь в пространство. Почувствовав, что я проснулся, он медленно подошел. Опустившись на колени рядом с постелью, он провел рукой по моим взлохмаченным волосам. Блонди выглядел таким обеспокоенным.
- Как себя чувствуешь, Рики?
- А тебе какое дело? – Я начал злиться. Он постоянно требует от меня проявления чувств, а когда я ревную – избивает меня практически до смерти. Приподнимаюсь и отворачиваю лицо в другую сторону. В данный момент, все, чего я хочу - чтобы он ушел. Разумеется, ему, как всегда, плевать, чего я хочу, потому что он обходит кровать с другой стороны и заглядывает мне в лицо. Его рука ложится на мою.
- Пет, я волновался за тебя…Я…
Тут я срываюсь. Все, с меня хватит. Он заставил меня влюбиться в него. При этом, обращается со мной, как с призовым животным. Он утверждает, что любит меня. Те, кто любят, не называют любимых «петами» и не обращаются с любимыми, как с непослушными объектами… Мне все равно, элитный я пет или нет.
Я просил забирать меня из привычной жизни? НЕТ!
Моя кисть стремительно летит вперед и ударяет его по руке со всей доступной мне силой.
Ясон отшатывается. Ну вот, опять… В этот раз он точно меня убьет. Рубиновые капли скатываются с четырех длинных царапин на его предплечье. Закрываю глаза и жду объявления, какое наказание меня ждет. Ничего не происходит, и через несколько минут я открываю глаза. Мой хозяин спокойно рассматривает меня. Лицо кажется немного печальным, но это, должно быть, лишь мое воображение. Он прижимает влажную ткань к кровоточащей руке.
- Я думал, что теряю тебя… Ты был без сознания два дня, – его голос почти ломается.
- Так долго? – сам себе удивляюсь. Инстинктивно прикрываю глаза, когда он наклоняется ко мне. Его губы прикасаются к моему лбу, векам и, очень нежно - ко рту, затем отодвигаются. Случайно замечаю, что его рука придерживает мое запястье, чтобы я опять его не ударил.
- Ох, мой драгоценный Рики… мне так жаль, – теперь я вижу слезы на его лице. Что такого могло случиться, чтобы заставить его плакать передо мной?
- Что случилось? – я чувствую себя таким потерянным сейчас.
- Я…я повредил тебе позвонок. Я…о, господи... Доктор явился немедленно и восстановил его. Но он предупредил, что ты можешь уже больше не проснуться… Я…думал, ты больше никогда не откроешь глаза. – Он опять гладит мои волосы.
Все что я мог сказать, было:
- Сволочь ты… сам-то знаешь, какая ты сволочь?
Ясон лишь остолбенело пялился на меня.
- Что?
Вопрос был риторический, но я все равно ответил:
- Ты сволочь, Ясон, мерзавец и блондиевский сукин сын!
Он прикрыл мне рот, в его взгляде было изумление. Я действительно имел в виду все, что сказал, но после этой слезной демонстрации уже не мог злиться на него. Сердцем я чувствовал, что он сказал правду: он действительно волновался за меня. Печально улыбаясь, он продолжал гладить мою голову. Приятное ощущение.
- Вижу, своего шарма ты не потерял, – у него был такой виноватый вид.
- Значит, вот что я получаю в ответ на ревность?
Ясон взглянул на меня с выражением полнейшего непонимания и слегка выпрямился.
- О чем ты, Рики? – тихо спросил он. Рука перестала гладить мне волосы и переместилась на плечо.
- Я ударил Рауля за то, что он флиртовал с тобой…А ТЫ наказал МЕНЯ за ревность. – Блонди тихо рассмеялся и начал покрывать быстрыми поцелуями мое лицо.
- Мой любимый Рики… как приятно слышать, что ты ревнуешь.
Он думает, я его простил. Ну, вообще-то, простил, но я заставлю его еще немного помучиться, прежде чем прощу окончательно.
- Ты пропустил самое главное – ты избил меня практически до смерти за то, что я любил тебя достаточно, чтобы доказать это, – пришлось зарыться лицом в подушку, чтобы спрятать триумфальную усмешку - выражение лица у Ясона было то еще.
Рука больше меня не гладила, и он отодвинулся. Приподнявшись, я смотрел, как он выходит из комнаты. Медленно и осторожно я повернулся на спину. Все почти зажило, и было ощущение, что меня накачали чем-то обезболивающим. Через полчаса Дэррил притащил поднос с едой. Установил его рядом со мной и ни слова ни сказал, пока я ел. Через некоторое время, это стало действовать мне на нервы.
- Где Ясон? – поинтересовался я, оторвавшись на секунду от еды.
- Сказал – пойдет погуляет. Он казался очень собой недовольным. Как ты? Если понадобится, дам тебе еще болеутоляющего.
- Не помешает, а потом я еще посплю.
Он выдал мне таблетки и стакан воды, затем собрал все на поднос, собираясь уходить.
- Если я еще не проснусь к моменту его прихода - передай, что я его простил…
Дэррил кивнул и прикрыл за собой дверь. Очень скоро я заснул.

И вот я просыпаюсь рядом с Ясоном. Его теплое дыхание щекочет мою шею, его рука лежит на моем бедре. Лениво улыбаясь, я раздумываю о том, как я люблю эти маленькие моменты, проведенные вместе в молчании…а именно: когда один из нас или оба спят. Глаза улавливают отблеск маленького круглого предмета на прикроватном столике. Опускаю взгляд вниз – Ясон снял пет-ринг. Он пытался возместить ущерб. Решаю подождать до утра и поблагодарить его в своем специальном стиле Рики-пета. И смеюсь над собой. Рики Дарка больше нет.

@музыка: Pet Shop Boys "Always"

@темы: Ai no Kusabi, фанфики

---

Тот, кто его бережет - перевод фика St. Geneva Am I My Blondie’s Keeper? (AnK)

Мой первый перевод по Ai no Kusabi.
Разрешение на перевод получено.
Название: Am I My Blondie’s Keeper?
Автор: St. Geneva
Перевод: Blue Sun aka anita
Жанр: Angst
Пара: Ясон/Рики
Рейтинг: PG-13
Фэндом: Ai no Kusabi
Содержание: Ясон приезжает забрать Рики в Эос после годичной разлуки и тут кое-что
выясняется…
Статус: завершен
Отказ от прав: персонажи фика принадлежат их создателем.
Ссылка на оригинал: www.geocities.com/a_death_and_a_maiden/ank/blon...

Разрешение на перевод есть


Тот, кто его бережет

Впечатляющий белый седан медленно протискивался через узкие и грязные улицы Цереса под блеклым светом фонарей в мутной осенней мороси и явно не вписывался в пейзаж. Катце неторопливо крутил руль, стараясь насколько возможно оттянуть грядущий неизбежный визит и дать Рики побольше времени. Он всегда относился к Рики, как к своему младшему брату, трагически погибшему в детстве. Рики очень напоминал Таки и Катце было далеко не безразлично все, с ним происходящее.
Когда полчаса назад в Мидасе, привалившись к машине, он курил очередную сигарету и наблюдал, как Ясон спускается по ступеням Главного офиса Синдиката, натягивая белые перчатки, как сжаты в тонкую линию губы шефа – Катце понял, что Ясон принял важное решение. Будучи шофером Ясона и его бывшим фурнитуром, Катце давно наловчился разбираться в жестах Блонди. Этот навык часто помогал, главным образом, подсказывая, когда лучше не попадаться Минку под руку.
Сегодня была последняя ночь Рики на свободе. Его хозяин решил, что один год свободы – больше, чем достаточно. Для них обоих.
Наконец, Катце подрулил к подъезду дома, где жил Рики. Пятиэтажное здание, на каждом этаже по 3-4 квартиры, одно из самых новых в Цересе. Должно быть, Рики сумел вернуться на черный рынок, если мог себе позволить жить в такой дорогой квартире. Дорогой по меркам монгрелов, разумеется, для Элиты такая сумма – просто пустяк. Явный признак улучшения цересской экономики - все больше лачуг шло под снос и на их месте возводились многоэтажки. Катце вспомнил новую шуточку, популярную в барах, что с крыши этих башен можно заглянуть в спальню Юпитер.
Ясон потянулся к дверце, и тогда Катце выпалил:
- Хочешь услышать мой совет? – спросил рыжий.
- Нет, – спокойно отозвался Ясон. Катце подавил вздох: некоторые Блонди ничему не учатся. Наступают на грабли, получают по лбу и опять наступают на те же грабли. Типично для них. И они еще заявляют, что петы высокомерны и упрямы. Кто бы говорил.
Но, тем не менее, Ясон не торопился выходить из машины.
- Ну что там у тебя?
- Не играй в «Хозяина и Пета», – пробормотал Катце, пытаясь зажечь следующую сигарету. - Это давным-давно перестало работать. Просто скажи ему, как ты соскучился. Как чертовски сильно ты скучал. Расскажи про все бессонные ночи, пустые бутылки, отшлепанных петов, разбитую губу Рауля…
- Заткнись нафиг, - все так же спокойно произнес Ясон и выбрался из машины. Он поднял глаза в небо. Две луны сияли как всегда прекрасно и безмятежно. Коротко вздохнув, Ясон вошел в здание. Он знал – надвигающаяся битва будет упорной.
Рики, мягко говоря, не обрадовался Ясону. Он упер руки в бока и недружелюбно уставился на Блонди сузившимися глазами, предусмотрительно разместившись в середине комнаты, и тем самым, имея софу в качестве барьера. В тот момент Рики очень напоминал кота в защитной позе - с изогнутой спиной и вздыбленной шерстью. Казалось, от него даже искры сыпались.
- Как ты сюда попал? – выпалил он.
- У меня есть ключ.
- Не помню, чтобы давал тебе его.
Ясон не снизошел до объяснений, как он ухитрился завладеть ключом от квартиры Рики,
продолжая молча рассматривать его.
- Может человек иметь хоть подобие уединения на этой долбаной планете? Зачем ты
вообще приперся? Ты ни разу не показался за все эти месяцы, так какое теперь у тебя право вот так вваливаться? – бушевал монгрел.
- Моя любовь к тебе дает мне это право.
- Отвали, гад.
- Следи за языком, пет! – глаза Ясона опасно сверкнули. Он упорно старался относиться к Рики, как к равному – насколько Блонди помнил, Рики всегда к этому стремился – дабы завоевать расположение к себе. Но всегда получал взамен все то же неповиновение. Одна фраза – и Ясон вновь оказывался на вершине общества, а его любимый – в самом низу. Не то, чтобы Ясон этого хотел, но обычно получалось именно так.
- Ну вот, опять началось, – Рики скрестил на груди руки. - Давай, изнасилуй меня прямо
сейчас и покончим с этим. Можешь отправляться на свои важные встречи и конференции,
оставляя меня валяться размазанным по кровати. Живое дополнение к спальне – вот что ты из меня сделал. Поступи, как ты всегда поступаешь. И чтобы я тебя больше не видел!
- Я осознал свои ошибки, пришел извиниться и исправить их. Зачем ты меня оскорбляешь?
- Оскорбляю тебя? Алло! Проснись! Это меня оскорбляли налево и направо, и будь я проклят, если ты не ловил от этого извращенный кайф. Ты отнял все, что у меня было – моих друзей, мою свободу, мою гордость, даже мое тело. Ты мог трахать его, сковывать цепями, отдавать на публичное унижение – и ты проделывал все это! Ты обращался со мной, как с гребаной секс-долл и сейчас говоришь, что я тебя оскорбляю!
- Твои отказы - оскорбительны. Твоя покорность моим ласкам, только если тебя связать или отшлепать - причиняла мне большую боль, чем укусы и ругань. Выражение твоего лица, когда я пытался быть нежным с тобой – это тоже оскорбление.
- Вот только не изображай из себя жертву, Ясон.
- Я пришел предложить тебе кое-что. Хочу, чтобы ты вернулся. У тебя будет своя комната, если пожелаешь. Я просто хочу приходить домой и видеть тебя. Не могу больше возвращаться в пустой, холодный дом с запуганными петами и забитыми фурнитурами. Я хочу возвращаться к тебе. Видеть тебя, твою улыбку, слышать твой смех. Чувствовать твое тепло. И я готов… быть терпеливым.
- Ты, случаем, не заболел? – изумленно спросил Рики.
- Я в абсолютно здравом уме и полностью серьезен.
- И с чего ты решил, что я захочу вернуться?
- Потому что в глубине твоего сердца есть уголок для меня. Можешь пытаться отрицать это, но ты любишь меня и наслаждаешься, занимаясь со мной любовью. Лишь гордость мешает тебе признать это.
- Да это просто смешно. Гай – вот кого я люблю, о ком думаю, каждый раз, когда я с тобой.
- А вот теперь ты смешон, – произнес Ясон, отчаянно пытаясь скрыть, как сильно его задело последнее высказывание. – Он продал тебя мне, ты в курсе? Хотя я не думаю, что он обсуждал с тобой эту тему - в этом случае, он был бы последним дураком на Амой.
- Чтооо? – выдохнул Рики.
- Он пришел ко мне через два дня, после того как я забрал тебя в Эос. Сказал, что хочет вернуть тебя. Сказал, что сделает все возможное и невозможное для этого. Должен признать, в тот момент это звучало угрожающе. Моя репутация… Я мог оставить тебя, сделать этот факт достоянием общественности и начать дрессировку, как обычный хозяин. Но крупные заголовки в новостях о моем пете-монгреле в то время сильно навредили бы моей внешней политике и бизнесу. Поэтому, я купил его молчание. Это стоило мне 20 000 каждый месяц твоего пребывания со мной. Имея такую сумму, он вполне мог позволить себе поселить тебя здесь.
- Чертов лжец! Я сам оплачиваю ренту за квартиру, так что выматывайся отсюда! Немедленно!
- Мне вот просто интересно, есть ли предел монгрельской злобности?
- Опять твои дерьмовые эксперименты! Злобность! Боль! Подчинение! У тебя вообще нет никаких чувств, кроме уродского любопытства. Вот твоя движущая сила! Вы, уроды элитные, считаете нас какими-то подопытными зверюшками вам на забаву!
В данный момент Ясона уже не волновало, каким образом Рики поедет домой: по доброй воле, на заднем сидении машины, или связанный, в багажнике. Он оперся рукой о спинку софы, чтобы перепрыгнуть через нее и устроить Рики хорошую взбучку, как вдруг входная дверь с грохотом распахнулась.
- Блин! – Рики побелел. – Это Гай. Он убьет тебя. Или меня. Или обоих.
Но наводнившие квартиру вооруженные люди в газовых масках и униформах хаки не были ни Гаем, ни кем-нибудь еще из банды Бизонов.



Ясон пришел в себя уже в своих апартаментах в Мидасе. Первое, что предстало перед его прояснившимся взором, было красивое обеспокоенное лицо Дэрила. Катце тоже ошивался поблизости, с неизменной сигаретой, зажатой между губ, нервно расхаживая взад-вперед около кровати и рискуя протоптать дыру в ковре.
- Вы в порядке, хозяин? – спросил Дэрил, помогая Ясону сделать глоток воды и вытирая пот с хозяйского лба. – Отравление дымом было серьезным, но доктора говорят, что все будет хорошо. Принести вам что-нибудь?
- Рики, – прошептал Ясон непослушными, пересохшими губами, ощущая тошнотворный привкус песка во рту. – Где Рики?
- Здесь в холле ждут несколько джентльменов, желающих вас видеть. Они, вероятно, дадут все необходимые объяснения, – сообщил Дэрил, отступая в глубь комнаты. Вскоре к нему присоединился Катце, и они принялись тихо что-то обсуждать, время от времени бросая взгляды на Ясона и подошедшего к кровати мужчину в форме службы безопасности.
- Я генерал О’Хара, – высокий мужчина с короткими черными волосами и впечатляющими усами отсалютовал, представляясь. - Я провожу расследование попытки убить вас, сэр Ясон Минк. У нас есть некоторые вопросы, и мы будем благодарны за вашу помощь. Понимаю, что вы пострадали от нападения, но чем скорее мы обговорим все, тем быстрее его причина будет устранена и виновные наказаны.
- Где Рики? Я хочу видеть Рики.
- Боюсь, все несколько сложнее, чем выглядит с первого взгляда. Вам не известна важная часть этой истории. Та часть, которая по соображениям безопасности держалась в тайне.
Но сможете ли вы увидеть Рики Дарка, или нет – вне моей компетенции.
- Он ранен? Серьезно ранен? – Ясон сел в постели. – Я вызову к нему лучших докторов.
- Прошу вас, успокойтесь. Рики Дарк не пострадал. Ко времени, когда мы прибыли на место происшествия, он самостоятельно вывел из строя пятерых из восьми нападавших.
Монгрел Рики Дарк не случайно оказался в той аллее, где вы подобрали его после так называемого нападения.
- Что это значит? Почему вы говорите загадками? Почему «так называемого»? – требовал ответа Ясон.
- Ваша встреча была подстроена. Рики Дарк является нашим агентом уже много лет. Он работает в VIP-подразделении Службы Охраны. Это элитное охранное подразделение, чьи сотрудники набираются в широком диапазоне – от Элиты до монгрелов, в зависимости от конкретной задачи. Рики Дарк был завербован внешним агентом Службы и прошел тренировку в наших подготовительных лагерях. Для данной миссии он был назначен вашим секретным телохранителем. Его задачей являлось любой ценой защищать вас от наемных убийц, как нам стало известно, уже планирующих покушения, и постоянно информировать нас о ситуации. Также его целью было проникновение в ваше окружение для сбора информации о возможных пособниках убийц. Исходя из данных, предоставленных нам Рики Дарком пять дней назад, у нас появилось несколько вопросов конкретно к Раулю Эму.
- Рауль? Но он мой друг, я доверяю ему, как никому! С чего бы ему желать моей смерти?
- Вот это мы и пытаемся выяснить. Полагаю, здесь замешаны обычные мотивы: деньги и власть. Он ведь ваш заместитель, верно?
- Ну, да...
- Это многое объясняет.
- Вы ведь не Элита, не так ли? – спросил Ясон подозрительно. Черные волосы… могут быть частью маскировки, хотя обычно ассоциируются с монгрелами. А эта нотка превосходства над Элитой в голосе генерала…
- Нет, не Элита. Я монгрел, – констатировал генерал в той же манере, что мог бы сказать о себе Блонди: «Я – Элита».
- Значит, вы ненавидите членов Элиты.
- Фактически, мог бы. Но позволь я себе увлечься эмоциями, карьеру мне бы сделать не удалось. Личные убеждения в расчет не принимаются. Я – профессионал. Но давайте вернемся к тому, что вы можете сообщить насчет Рауля Эма.
- Поверить не могу, что он имеет отношение к этому делу.
- Заговору, - поправил генерал.
- Все это не первостепенно сейчас. Я желаю знать местонахождение моего пета, является он там вашим агентом или нет. В любом случае – он мой.
- Неприятно вам противоречить, но если Рауль Эм в какой-то степени связан с попыткой вас устранить сейчас, и мы сможем связать его с предшествующим покушением, он должен ответить за свои преступления. Даже Блонди не выше закона.
Ясон хмыкнул. Уж он-то мог рассказать генералу про нарушение законов больше, чем любой другой неисправимый правонарушитель на этой планете. Особенно, когда дело доходило до нарушения законов морали – занятия диким фантастическим сексом с собственным петом в них точно не вписывались.
Тем не менее, этот генерал вел себя так, как если бы тема любовно-сексуальных похождений Ясона была строго засекречена и никогда сплетниками не обсуждалась.
- Я хочу видеть Рики, – после короткой паузы произнес Ясон.
- Боюсь, это невозможно.
- Вы знаете, кто я?
- Я уже говорил. Ясон Минк. Первый Сын Юпитер. Первый Консул планеты Амой. Да, я имею честь знать, кто вы.
- Тогда вы должны понимать, что для меня нет ничего невозможного.
- Не в данном случае. Я получаю приказы сверху.
- Я и есть «верх».
- Боюсь, не сейчас. Мои приказы исходят от Юпитер. Непосредственно.
- Юпитер лично запретила мне видеть Рики? – уточнил Ясон с огромным изумлением. Разумеется, он был в курсе точки зрения Юпитер на данную тему, но прежде она никогда не вмешивалась в его выбор петов. Правда, раньше Ясон никогда не влюблялся в свою собственность – за исключением того маленького эпизода, когда Катце несколько превысил свои домашние полномочия, и, кстати, у них были чисто романтические отношения – и не занимался с собственностью сексом.
- Так точно.
- Ерунда. Я – единственный, с кем Юпитер общается непосредственно.
- Были.
- Что это значит? – Ясон нахмурился. Неожиданно, иерархическая система Амойского общества оказалась не совсем такой, как он считал. Неужели Юпитер дурачила его все это время? И зачем? Он выполнял свои обязанности – за исключением, возможно, обязанности быть образцом высокоморального Блонди. С какой стати теперь она не доверяет ему или его способностям? Зачем Юпитер проделала чертову уйму работы, окружая его шпионами? Его личная жизнь не мешала выполнению им своих обязанностей… ведь не мешала же?
- Юпитер скоро сама вам все объяснит. А пока вы находитесь под нашей охраной и не должны покидать свои апартаменты до получения дальнейших инструкций, – генерал отсалютовал на прощание.
- Я – пленник в собственном доме?
- Ради вашей безопасности. Долго это не продлится, поверьте мне.
Еще раз отсалютовав, генерал отбыл, эскорт последовал за ним. Ясон откинулся на подушки, в клочья разрывая кружевной носовой платок, который он сжимал под одеялом.
Катце и Дэрил сочувственно наблюдали за ним.
- Невероятно, – прошептал Ясон Минк, Сын Юпитер, Первый Консул планеты Амой, ныне пленник в собственном доме.
Последующие два дня напоминали ад. Ясон метался по своим апартаментам, как лев в клетке, зверея с каждой проходящей минутой. О Рики ничего не было слышно. Ясон отказывался есть и разговаривать, не принимал посетителей. Он послал Дэрила прогуляться по улицам Танагуры и Катце полазать по компьютерной системе, но оба вернулись с пустыми руками. Пэт-ринг Рики не отслеживался, показывая сбой в системе кольца. Очевидно, существовал какой-то прибор, блокирующий исходящие (и входящие) сигналы, о котором Ясон не подозревал. Технический персонал разумных объяснений предоставить не мог. Катце обещал порасспрашивать народ на черном рынке, но как бы глубоко он не копал, ничего не накопалось. Только одно утешало Ясона. Авторство этой идеи принадлежало Дэрилу: если Рики находится под контролем Юпитер, то он, должно быть, жив и здоров. Иначе, им бы сообщили.
На утро третьего дня, когда ожидание стало морально и физически непереносимым, Ясон получил вызов к Юпитер.


Перед входом в покои Юпитер Ясона ожидала неприятная встреча. В длинном узком коридоре, последней преграде между Юпитер и ее посетителями, Ясон миновал двух
охранников, выволакивающих Рауля из Ее покоев. Вблизи Ясон разглядел, что Рауль был в обмороке. На нем по-прежнему было одеяние Блонди и никаких видимых следов допроса, но сам факт, что он был без сознания, говорил за себя. Если что-то в его мозгу интересовало Юпитер, она это уже получила.
Стальные двери сомкнулись за ним. Ясон сделал несколько шагов вперед, заколебавшись у кресла. Кровь внезапно застыла у него в венах, а сердце бешено заколотилось. Возможно, первый раз в жизни Ясон Минк был напуган до тошноты. Вокруг кресла все еще змеились электронные провода, медленно втягиваясь внутрь. По позвоночнику Ясона прокатилась волна ледяной дрожи. Рауль, должно быть, провел самые ужасные пять минут своей жизни – именно столько времени требовалось Юпитер для сканирования мозга. Но у Нее было достаточно времени привести все в порядок перед приходом Ясона.
Тонкий намек?
- Ты пришел, – вспыхнула голограмма.
- Ты вызывала, – ответил Ясон, склоняясь.
- Садись.
- Я лучше постою.
- Я не собираюсь сканировать твой мозг, Сын мой.
- А откуда мне знать? – Ясон сохранял подозрительность, даже услышав наиболее редкое и самое дружелюбное обращение к нему Юпитер.
- Потому, что твои мысли ясны мне. Ты – открытая книга, – голографическая рука погладила его щеку.
- Я хочу видеть Рики, - почти взмолился Ясон.
- Боюсь, это невозможно.
- Почему?
- Потому, что я так сказала.
- Этого недостаточно. Объясни причину.
- Ты – мой любимый сын, но ты зашел слишком далеко. Ты не увидишь Рики Дарка ни сейчас, ни когда-либо. Я предоставлю тебе другого пета для заботы о твоих сексуальных потребностях. Пять лучших петов из Академии будут доставлены в твой пентхаус. Можешь выбрать одного, или оставить себе всех – не имеет значения.
- У меня нет пентхауса.
- Теперь есть.
- Это что – взятка?
- Дар любимому сыну от любящей матери.
- Любящей? Тогда дай мне то, что я хочу! То, что я люблю! Дай мне Рики!
Молчание. Голограмма парила, как призрак.
- Что ты с ним сделала? – спросил Ясон внезапно охрипшим голосом.
Все та же тишина. Юпитер беззвучно зависла в воздухе.
- Что ты с ним сделала? – заорал Ясон.
- Он не помнит тебя.
- Что? Почему? – Блонди озадаченно нахмурился.
- Он не помнит тебя потому, что его память была стерта, как делалось всегда после завершения миссий. Сейчас, пока мы разговариваем, его перепрограммируют для следующего задания.
Ясон отшатнулся и глубоко вздохнул. Ему показалось, что огромный раскаленный шар ударил в его голову.
- В настоящее время очень легко можно исправить поведение низших особей и придать им новые черты. Рики Дарк был запрограммирован сопротивляться тебе. Обычная кодировка для таких миссий, когда объект обладает твоими характеристиками, а кто знает тебя лучше, чем я? Я знаю тебя вдоль и поперек, Сын мой. Если бы Рики Дарк был запрограммирован гаремным петом, то у него не было бы навыков шпиона и телохранителя. Значит, он должен был проявлять агрессивность. Мне было нужно, чтобы ты выбрал именно его среди многих … доступных развлечений.
- Тогда запрограммируй его обратно. Сделай так, чтобы он любил меня, если можешь!
- Не хочу. У меня на него другие планы.
- Ты, ты, ты. Вечно только ты. А как же я?
- А что - ты?
- Я хочу моего Рики. Юпитер, ты слышишь меня? Хочешь, чтобы я умолял? Хорошо, я умоляю! – кричал смертельно напуганный Ясон. – Юпитер!
Опять воцарилась тишина.
- Юпитер, ответь мне.
- Да. Боюсь, у меня нет другого выхода, кроме как стереть твои воспоминания о Рики Дарке. Три года твоей жизни, нет, лучше четыре. Это ради твоего же блага.
- Нет, – прошептал Ясон, качая головой. - Ты не можешь поступить так со мной, не можешь. Забрать у меня самое дорогое в жизни. Я не какой-то Рауль! – Он стиснул кулаки.
- Конечно, нет. Ты – мое лучшее творение. Идеальное мое воплощение. Мы с тобой так похожи.
- Ничего общего!
- Неужели? Ведь ты тоже отнял все дорогое Рики Дарку, чтобы удержать его при себе, обладать им безраздельно. Тебя тоже не волновало, чего он хочет. Разве это не доказывает, что мы с тобой похожи?
- Ложь! Я заботился о нем.
- О нем ли?
- Ты делаешь все это, чтобы заставить меня почувствовать то, что Рики чувствовал? Дать побыть в шкуре пета? Отлично, ты победила. Это чертовски больно. А теперь верни мне Рики.
- Ты слышал мой ответ. Почему ты не можешь смириться? Мне бы не хотелось лишать тебя части твоих воспоминаний. Я не намеревалась это делать, но ты своим поведением вынуждаешь меня.
- Так чего же ты хочешь от меня? – простонал Ясон. – Скажи, и я сделаю это. Только верни его.
- Даже, если его разум полностью стерт? Если он не знает, как держать ложку? Если он понятия не имеет, кто ты такой?
- Да, да. Черт побери, да! Я сделаю все, что в моих силах, чтобы он был счастлив. Мне не нужен пентхаус, петы из Академии, ничего. Можешь забрать все, кроме Рики.
Ясон не сразу понял, что он уже рыдает.
- Слезы, – после небольшой паузы произнесла Юпитер. – Несмотря на все мои усилия, в тебе еще так много человеческого. Рауль Эм признан виновным в заговоре и попытке переворота и понесет заслуженное наказание. Тебе больше не о чем волноваться, Сын мой.
Комната погрузилась во тьму, дверь скользнула в сторону. Юпитер ушла.
Ясон вытер слезы и медленно походил по коридору взад-вперед, приводя себя в порядок.
Когда он решил, что хотя бы выглядит нормально, он вышел из зала. Никто не побеспокоил его по пути к лифтам и далее по ступенькам главного офиса, тем же ступенькам, по которым в прошлый раз он спускался полный надежды и предвкушения. Теперь он шел с тяжелым сердцем, полностью сломленный человек, чьи надежды рухнули, и воли не осталось. Катце отвез его домой, ни о чем не расспрашивая. Зачем задавать вопросы, когда он видел, что Ясон возвращается один, без Рики. Какое утешение мог предложить Катце? Потеря Рики, его «маленького братца» глубоко задела дилера, так же глубоко, как и Дэрила. Мелкого бандита все любили, хотя он частенько бывал редкой занозой в заднице. Слезы душили Катце. Сегодня он снова потерял брата. Можно было бы смириться со смертью Рики, но ведь тела не было. Считать его пропавшим? Это слишком ужасно. Катце крепче стиснул руль. Он так глубоко погрузился в мысли, что не заметил мигающего красного сигнала – поступило сообщение из дома Минка.
Через полчаса, в апартаментах, Дэрил бросился приветствовать хозяина.
- Хозяин! – вопил фурнитур.
- Не сейчас, Дэрил, - отмахнулся Ясон устало.
- Но, хозяин…
- Я сказал, не сейчас! – и Блонди плотно захлопнул дверь в спальню перед носом озадаченного фурнитура. В данный момент ничего из еды или напитков, которые мог предложить Дэрил, его не интересовало. Ясон сделал несколько шагов вперед, руки механически расстегивали плащ - и вдруг застыл на месте.
Перед ним стоял Рики, злой, как дьявол, руки в боки, задыхаясь от ярости.
- Где, черт побери, тебя носило! – орал Рики. – И какого черта я заперт в этой проклятущей комнате, даже балконные двери не отпираются? Я столько курил, здесь уже как в крематории, а свежего воздуха ни глотка! Это твоя очередная дерьмовая кампания против курения?
- Ри… Рики! – воскликнул Ясон.
- А кого еще ты ожидал, извращенец?
Ясон громко рассмеялся. Сейчас Рики мог называть его, как угодно и выкидывать любые штучки – он простит все, абсолютно все.
- Ох, Рики, - вздохнул Ясон, крепко обнимая сильными руками гибкое бронзовое тело своего пета, и с возрастающим удовольствием ощущая все то же старое доброе сопротивление. – Любовь моя, я так по тебе скучал. Думал, что больше тебя не увижу.
Ты в порядке, любимый?
- Отвали, зараза.
- Поцелуй меня, пет! – потребовал Ясон.
- Чего захотел, извращенец. Отстань!
- Уймись, я просто проверял, – улыбнулся Блонди.
- Чего ты там проверял?
- Не важно, - прошептал Ясон, покрывая поцелуями лицо Рики и жадно вдыхая запах его волос и кожи.
Юпитер не вернула запрограммированного гаремного пета. Она вернула все то же упрямое создание, чью любовь Ясону пришлось заслужить терпением и тяжким трудом. Потому что, в конце концов, это так по-человечески!


Конец

@темы: Ai no Kusabi, фанфики