Перевод фика "Tarnished Rhapsody" автор Hieru Youko, Шу\Ран. Глава 5.

[BlueSunrise]

Как хочется все успевать, но, увы, дела имеют тенденцию накапливаться как снежный ком, а потом грохаются вам на голову все сразу... Это я к тому, что кусочек небольшой.



Глава 5. Менуэт. Теперь уже целиком.

Название: Tarnished Rhapsody
Автор: Hieru Youko
Перевод: Blue Sun
Фэндом: Weiss Kreuz
Оригинал находится здесь:
www.illuminatia.net/en/fictions/wk.html
e-mail автора: [email protected]
Рейтинг: NC-17
Пейринг: Шульдих/Айя
Жанр: Хентай, романс
Предупреждение автора: WIP (окончание фика планируется автором к лету, возможны некоторые изменения в процессе)
Предупреждение переводчика: некоторые особенности во внешности героев: Оми – брюнет, у Шульдиха золотистые глаза и зеленые волосы и т.д.
Отказ от прав: все права принадлежат правообладателям.
Саммари: Покинув Вайсс, Айя забирает свою любимую сестренку и ищет уединения, где медленно деградирует, пока весьма решительно настроенный Шульдих не решает забрать то, что ему принадлежит.

Глава 5. Менуэт*.

* Прим.переводчика: Менут (фр. menuet, от menu — маленький) — старинный народный французский грациозный танец, названный так вследствие своих мелких па.
(Материал из Википедии)




Шульдих

Скидываю ботинки и выкладываю два здоровенных пакета с продуктами на стойку, Айя сверкает на меня глазами и аккуратно ставит мои ботинки рядом со своими. Серьезно, я не понимаю, зачем выстраивать по линеечке то, что мы одеваем и снимаем по нескольку раз в день, да и вообще к нам никто не заходит. Мда, его родители слишком хорошо его воспитали.

Наведя порядок в комнате, он заходит на кухню и помогает мне раскладывать купленные нами продукты. Извлекая несколько бутылок с чаем, среди которых есть и лимонный, и черный, и с молоком, я издаю драматически-преувеличенный вздох. – Если честно, любовь моя, учитывая количество потребляемых тобой сладостей, удивительно, как у тебя еще не появились проблемы с уровнем сахара в крови?

Пожимая плечами, он забирает у меня бутылки и ставит их в соответствующее отделение холодильника. Я хихикаю, пристраиваю рядом с его чаем свою бутылочку пива и расплываюсь в улыбке. – Посмотрел бы я на тебя тогда… Может быть, это случится во время визита этих ублюдков. Будет смешно.

Бросив на меня отсутствующий взгляд, он выпрямляется и вынимает из упаковки очередные подслащенные чайные напитки и лимонады и ставит их в холодильник, пока я держу дверцу открытой. – Этого не случится.

- Почему?

Он триумфально усмехается, и эта усмешка настолько напоминает мою, что становится неуютно. – У меня высокая переносимость сахара.

- Черт.

Мы продолжаем раскладывать продукты, и тут звонит телефон и одновременно раздается звонок в дверь, что удивляет нас обоих. Переглядываемся, его взгляд выигрывает битву за власть, а я вздыхаю и плетусь к двери. И как у этого парня получается управлять людьми, даже не произнося ни единого слова? Но пять же, за это я его и люблю…

Стоп, это что ж получается, я – мазохист? Хм… если уж на то пошло, мне казалось, что я садист, не то чтобы я посмел хоть как-то причинить вред его прекрасному телу…. Нет, в прошлом не считается. Он тогда пытался снести мне голову с плеч. И, кроме того, мы почти не сталкивались, я все больше занимался Балинезом, и мне было не до него, исключая тот факт, что я знал, что Брэд за ним присматривает. Буквально. Много раз я твердил Кроуфорду, что не хочу, чтобы Айя пострадал, и этот ублюдок, как ни странно, уважал мои желания. Айя ни разу не получал значительных ран, так, царапины, да и те чаще всего доставались от Наги, когда парнишка думал, что американец в опасности. Если честно, Наги мог бы швырять его немного полегче… Думаю, он наслаждался, мучая меня таким образом в отместку за мои подначки. И все же интересно, предвидел ли Кроуфорд наши отношения… и как-то позабыл сообщить мне об этом, мать его? Если так, я его придушу.

Слегка улыбаюсь про себя, слыша, как Айя мягко и неуверенно отвечает по телефону. Мы живем вместе уже почти полтора года, а он так и не привык к телефону. Мы приобрели себе по мобильнику в Акихабара в тот день, когда посетили там несколько университетов, сама идея ему страшно не понравилась, но он все равно согласился. Я объяснил, что он может не давать свой номер… ну ладно - я настоял, чтобы он вообще его не давал. Сомневаюсь, что мне понравится, если его телефон зазвонит в ту минуту, как я сосу его член, поскольку, Айя, будучи верен себе, остановит меня и ответит на вызов. А если окажется, что это кто-то из тех, кто желает забраться ему в штаны… боюсь, тогда я разнесу к чертям эту штуку.

Опять же, в Японии телефоны до смешного дешевы, так что если сломать несколько штук, не разоришься. На всякий случай, прикуплю дюжину.

Мы осмотрели пару домов, выбирая квартиру. Брэд предложил переехать к ним, если Айю примут в Токийский университет, но я наложил вето на эту идею быстрее, чем Айя ее успел обдумать. Ни за что на свете я не предоставлю им возможность дразнить нас двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Особенно, когда представляю, как Брэд, или Наги, или даже Фарфи набредают на нас во время объятий или секса и хохочут над увиденным. Я не провидец, но я знаю. И не спрашивайте, почему.

Да, секс с Айей для меня важнее всего остального. Кого нахрен волнует семья или друзья?

Секс с Аей и объятия.

В действительности, он нежный и теплый, особенно когда только что вышел из душа. Я готов визжать от счастья, прижимая его к себе.

Нет, я не визжу.

… Ну, может быть, совсем немножко.

О, да заткнись ты.

Я открываю дверь и изгибаю бровь при виде коричневой картонной коробки с ногами. И шляпой. Какого черта…?

- Фудзимия-сан? – спрашивает коробка.

- Да?

- Вот, - коробка вдвигается мне в руки, за ней, наконец, обнаруживается молодой, лет пятнадцати или шестнадцати, парнишка в форме службы доставки. Избавившись от тяжелой ноши, он издает облегченный вздох и по-детски улыбается. На вид он меньше, чем Наги, вероятно, подрабатывает, чтобы купить подарок для подружки или еще что-нибудь. Просто на всякий случай быстро просматриваю мысли курьера, поскольку не люблю получать посылки, когда над нами висит угроза в виде Вайсс. На одну-две секунды его глаза затуманиваются - я пролистываю его память и нахожу, что угадал правильно. Парнишка как раз торопится на свидание с девочкой в парке через пятнадцать минут. Когда я отпускаю его мозг, он моргает и трясет головой, чтобы прийти в себя, и вручает мне планшет и ручку. – Пожалуйста, подпишите здесь.

Просматриваю бумаги и хмурюсь при виде имени отправителя. Нинтаку Паблишинг Компани? Чего? – Что это?

- Вы выиграли какой-то там конкурс, как я понял, - отвечает парнишка, нетерпеливо притопывая ногой и мысленно кляня меня на чем свет стоит за то, что краду его драгоценное время, но внешне ничего не показывает. С улыбкой думаю, что вот еще один пример японского домашнего образования. Подписываю бумаги, решив дать парню передышку, и улыбаюсь. - Вот. Больше спасибо.

Он улыбается, быстро кланяется, придерживая шляпу, а потом торопливо несется вниз по ступенькам. Я же закрываю дверь и втаскиваю тяжелую коробку внутрь, слегка потряхивая ее, чтобы понять, что там внутри. Конкурс? Когда это мы участвовали в конкурсе?

- Кто это был? – спрашивает Айя, раскладывая последние лежащие на кухонной стойке продукты по шкафчикам. Пожимаю плечами, водружаю коробку на кодацу, из ящика телевизионной тумбочки извлекаю наружу ножницы. – Не знаю. Нинтаку Паблишинг Компани… какой-то там конкурс.

- Книжный конкурс? – с любопытством интересуется он, заходя в гостиную.

- Ах, да… - и тут до меня доходит, где я слышал это название. Это одно из трех издательств, которые специализируются на переводе и публикации зарубежных романов. Мы приняли участие в конкурсе «Арсен Люпен» пару месяцев назад. – На книги что-то не похоже. В серии сколько, книг тридцать? Коробка должна бы быть тяжелее.

Айя садится рядом со мной и прижимается поближе, нетерпеливо подталкивая меня плечом и понуждая быстрее открыть коробку. Открыв упаковку, я улыбаюсь. А у Айи глаза расширяются от изумления при виде аккуратно уложенных друг на друга бутылок, поверх которых лежит письмо. Он берет бутылку, а я раскрываю письмо. Пробегаю глазами страницу и читаю вслух:

«Благодарим Вас за участие в ежегодном конкурсе иллюстраций. Хотя главный приз вы не выиграли, мы с радостью сообщаем, что Вы получаете Приз номер шесть – полугодовую поставку «Ванильной шипучки Капитана Майкла». В начале каждого месяца мы будем высылать в ваш адрес тридцать бутылок». Бла, бла, бла… «Наш конкурс проводится ежегодно, и мы надеемся увидеть Вас снова в следующем году! Искренне Ваши, Нинтаку Паблишинг Компании.»

Я еще не закончил читать, а Айя уже открыл бутылку и сделал первый глоток, его глаза распахнулись и в них зажглись восторженные искорки, которые он безуспешно пытается скрыть. Я знаю, что он уже давно собирался купить этот сорт шипучки, но его цена в три раза выше, чем у обычных сладких напитков, поскольку он импортный, и потому Айя не отваживался на такие траты, приговаривая, что деньги надо сберечь для колледжа, на что я отвечал, что об этом позаботится Брэд. С мягкой улыбкой я наблюдаю за его ребяческим поведением, а он облизывает губы, чтобы не упустить ни капли. Черт, это может вылиться в опасную эротическую игру…

- Хочешь? – спрашивает он, заметив мой взгляд, но не осознавая, жажду какого рода он видит в моих глазах. Неистово трясу головой. Терпеть не могу эти сладкие напитки. От них вечно голова болит.

- Неа, оставь себе. Я же знаю, как ты это любишь.

Он расцветает в улыбке и продолжает пить субстанцию, только при мысли о которой у меня начинается головная боль. Я не против некоторых японских напитков, но хорошо знаю, насколько приторными могут быть американские и английские напитки. Смертельно сладкими. Хорошо, что Айя не забросил свои упражнения и во многом себя ограничивает, так что диабет ему не грозит. Но… Тьфу. Недовольно морщу нос, поднимаюсь и топаю на кухню, чтобы приготовить обед. Бросаю последний взгляд на восторженного юношу, который уже про меня позабыл. Чувствую, что начинаю дуться, вынимаю овощи, стараясь привлечь его внимание. – Кто звонил?

- Хм? – переспрашивает он, слова эхом отзываются в стеклянной бутылке, порождая странный приглушенно-раскатистый звук. Со щелчком он выпускает изо рта счастливую бутылку. – О, это звонил Брэд. Сказал, что заедет через неделю, в воскресенье.

- Твою мать, они ведь уже заезжали на прошлой неделе! – ругаюсь я, с преувеличенным нажимом измельчая морковку.

Пожимая плечами, он выпрямляется и включает телевизор, чтобы посмотреть новости с Капитаном Майклом, снова выбрасывая меня из головы.

Черт! Так бы и грохнул эти бутылки, хотя и знаю, как они его радуют.

Вот вам пожалуйста – я соревнуюсь за его внимание с шипучкой.

И ладно бы это был какой-то мужчина, который пришел и похитил его у меня. А то – пират, ну кто мог такое ожидать?

Подмигивающий и ухмыляющийся страхолюдный тип в не пойми какой шляпе и восседающим на плече дурацким попугаем – долбанный пират.

И что за хрень на нем надета? Клянусь, он триумфально ржет надо мной с этикетки.

Ненавижу пиратов.






P.S. А скажите, люди добрые, у вас тоже картинки не появляются, или это я опять какой-то злобный вирус подцепила?

запись создана: 15.10.2010 в 11:53

@настроение: Жест доброй воли и злого умысла. (с)

@темы: Weiss Kreus, "Tarnished Rhapsody", фанфики, Шу-Ран

Comments

[fundo]

ну кто бы мог подумать, что айя сластена?) блин, хочется наспойлерить, но я буду держать себя в руках, доо) шульдих, проигрывающий бой за айю, бутылке шипучке - гыыыыы

[BlueSunrise]

fundo - вот-вот, и Вайссы тоже не подумали

[Kasumi-san]

BlueSunrise

Мы продолжаем раскладывать продукты, и тут звонит телефон и одновременно раздается звонок в дверь, что удивляет нас обоих. Переглядываемся, его взгляд выигрывает битву за власть, а я вздыхаю и плетусь к двери. И как у этого парня получается управлять людьми, даже не произнося ни единого слова? Но пять же, за это я его и люблю…

ЫЫЫЫ)))

Опять же, в Японии телефоны до смешного дешевы, так что если сломать несколько штук, не разоришься. На всякий случай, прикуплю дюжину.

Да, секс с Айей для меня важнее всего остального. Кого нахрен волнует семья или друзья?
Секс с Аей и объятия.

Ну, Шульдиха можно понять)))

Черт! Так бы и грохнул эти бутылки, хотя и знаю, как они его радуют.

Вот вам пожалуйста – я соревнуюсь за его внимание с шипучкой.

И ладно бы это был какой-то мужчина, который пришел и похитил его у меня. А то – пират, ну кто мог такое ожидать?

Да уж, Аю любить непросто)))
Спасибо!

[BlueSunrise]

Kasumi-san - думаю, приказывать взглядом Айя натренировался еще на Вайссах.

Вам спасибо!

[rosenkranz]

Спасибо!

А скажите, люди добрые, у вас тоже картинки не появляются, или это я опять какой-то злобный вирус подцепила?

Это на дайри какие-то диски полетели, отвечающие за библиотеку изображений. Пропали дизайны, аватары и глючит счетчик дискуссий и писем на умыл.

[BlueSunrise]

rosenkranz - ооо! Спасибо, теперь, хотя бы, перестану паниковать, что у меня глюки!

[Сладкая конопля]

BlueSunrise ты огромнейший молодец, что не забываешь про нас читателей и переводишь для нас эту вкусняшку. У меня нет слов одни эмоции. Этот фик приводит меня в огромнейший восторг. Сил тебе много при много, настроения яркого и безоблачного, здоровья крепкого при крепкого и огромного вдохновения.

[Naele]

весьма порадовали и подняли настроение! спасибо!

[BlueSunrise]

Сладкая конопля - спасибо, такие теплые слова, мне очень-очень приятно


Naele - Вам спасибо!

[BlueSunrise]

На улице второй день льет, как из ведра, так что, этот кусочек вполне соответствует общему настроению:

Часть 2.
Айя


Медленно открываю глаза, чувствуя страшную усталость и депрессию. Собственно, в этом нет ничего нового, пусть даже последние одну-две недели мне и удавалось это скрывать от Шульдиха. Стараюсь вывернуться из обнимающих меня теплых рук и устало прикрываю глаза, обнаружив, что двигаюсь с трудом. Снова. Смирившись с этим, пытаюсь побороть подступающую панику.

Последняя неделя была сущим адом. Началась она вполне нормально, но я обнаружил, что начинаю злиться на людей безо всякой причины. Может быть, всему виной полнолуние. Может быть, день такой. В это время года я частенько не могу найти себе покоя, полнолуние уже на исходе, близок Лунный Фестиваль. Именно в это время года Айя впала в кому, а я за три минуты потерял всю свою семью. Никогда и никому я не говорил, как на меня действует полная луна. В этот период все валится из рук. В полнолуние я встретился с Вайсс, и шанс добыть голову Такатори я упустил тоже в полнолуние.

Чтобы заманить меня на битву с Эсцет, Шульдих похитил Айю, находясь под его контролем Сакура чуть не убила меня – было полнолуние. Мы упали в море и едва не утонули вместе с Эсцет – было полнолуние. Кен уехал, предупредив о планах Вайсс атаковать нас - и тоже было полнолуние. Так что, нет, полная луна – не мой лучший друг. И мне плевать, что люди восхищаются ее красотой. Мне плевать, сколько создано стихов, музыки, картин и книг, вдохновленных ею. Для меня полная луна – это предзнаменование. Напоминание, что как бы я не был доволен жизнью, Судьба, как всегда, отнимет все счастье и сбросит меня в бездну, полную смерти и отчаяния. Шульдих обратил на это внимание в первое же совместное полнолуние, а вот Вайсс ни разу ничего не заметили, или же им было все равно. Это лишь одна из причин, почему я в конце концов начал отвечать на любовь этого идиота.

За все проведенные в Вайсс годы, независимо от того, была миссия или нет, никто не находил мое поведение странным ту пару дней, когда в небе появляется большая, округлая и ужасающе прекрасная луна. Я рявкал на Йоджи по какому-нибудь тривиальному поводу, он злился, мы даже частенько затевали драку, пока нас не разнимали Кен или Оми. С Кеном мы тоже дрались. Хорошо еще, если это время приходилось на миссию, тогда у меня появлялся шанс выместить свое раздражение и мой клинок прервал множество невинных жизней, попавшихся у меня на пути.

Йоджи однажды обозвал это моим ПМС. Я не стал его поправлять. Но свое первое полнолуние с Шульдихом я запомнил, он тогда только что переехал ко мне, и я еще злился на него и сомневался в его мотивах. В тот день я был невероятно дерганный и срывался на него при каждом удобном случае, даже если он просто интересовался, не хочу ли я еще одну порцию супа-мисо на обед. Знаю, он удивился, и я наполовину ожидал, что на следующий день он съедет. Но он наоборот, выглядел очень задумчивым и старался не нарушать мое личное пространство, при этом оставаясь поблизости, чтобы я не чувствовал одиночества. Не знаю, когда именно он понял, что я ненавижу полнолуние, но на следующий день он преподнес мне небольшой подарок, книгу, которая он был уверен, мне понравится, и приготовил вечером потрясающе вкусный ужин. С тех пор, приблизительно в одно и то же время, когда луна в небе становилась яркой и отвратительно округлой, он забрасывал меня подарками, а ночами вообще изобретал что-нибудь особенное. Когда, наконец, я понял, когда и почему он это делает, то был, по меньшей мере, тронут. Впервые кто-то что-то делал для меня с учетом моего настроения и заботился обо мне, когда я испытывал боль.

Думаю… тогда-то я и влюбился в него.

Так что, депрессия меня не слишком взволновала. Я решил, что просто такое время. Но за последнюю пару дней я начал ощущать физическое онемение. Я пропустил несколько дней работы, что взволновало не только Шульдиха, но и моих коллег. Им я сказал, что всего лишь слег с простудой, и я благодарен Шульдиху, что он не полез в мои мозги и ни о чем не спросил. Да он так и не делает никогда… Я настолько ему доверяю, что…ну… это пугает, можно сказать. Восемнадцать месяцев назад я на дух его не переносил, а теперь я не только живу с ним и занимаюсь сексом, но… доверяю ему свою жизнь. И знаю, что он никогда, никогда не причинит мне зла и не предаст меня.

Он сказал, что до конца времен не покинет меня, и я ему верю.

Должно быть, мне хуже, чем я думал. Становлюсь героем сентиментального романа.

Последние несколько дней я действительно чувствую усталость, вот и все. У меня возникли проблемы с движением, и было несколько тревожных случаев, когда Шульдиха не было дома. Два дня назад он отправился на работу, на чем я же и настоял, поскольку нельзя отсутствовать сразу двоим, он же второй шеф-повар. Без него Кюоши-сан завалят работой, так что Шульдих ушел, хотя и неохотно. Я проспал почти до полудня, и проснулся с головокружением, чувствуя себя более усталым, чем перед сном. Я улыбнулся, заметив ланч на столе и записку, гласившую, что в ресторане полно работы, и он будет дома поздно. И пририсована маленькая плачущая рожица. В каждой своей записке он всегда рисует эти маленькие картинки, которые называет «смайликами», и они действительно вызывают у меня улыбку. Думаю, он знает, какие милые эти рожицы и как они мне нравятся, поэтому и рисует. Он написал, чтобы я не напрягался и пообещал, что не станет ревновать к Капитану Майклу, если у нас с ним будет свидание. Ужасно забавно, как он ревнует ко всякой мелочи, от реальных людей до шипучки. Кажется, половину времени наших совместных прогулок он находит объект для ревности и начинает дуться. Это просто восхитительно!

Я поставил несколько холодных блюд в микроволновку, и пока они готовились, принялся читать. Когда все было готово, я встал, собираясь пойти на кухню, но почему-то споткнулся о собственные ноги и грохнулся. Хотел было подняться, проклиная свою неуклюжесть, и тут обнаружил, что не могу пошевелиться. Мои глаза расширились, я лежал неподвижно, весь дрожа, потом попытался снова. Я отчаянно старался подняться, пытался заставить двигаться любую часть тела, ведь даже в прежние времена, когда Наги держал меня в полную силу, я всегда ухитрялся вырваться. А тут не получилось. Я не мог пошевелить ни единым мускулом, двигались только глаза. Не мог кричать, поскольку не мог открыть рот. Это ужасно - не контролировать собственное тело. Я тяжело дышал, на глазах выступили слезы, но я подавил их и продолжил свои попытки.

Где-то в разгар борьбы с собственным телом, я потерял сознание от усталости. Проснулся уже почти в пять часов вечера, когда солнце уже садилось. Нетвердо держась на ногах, встал и выбросил ланч, чтобы сделать вид, что все съел, и заполз обратно кровать. Я думал над правдоподобной причиной происходящего, но в голову ничего не приходило. Что со мной приключилось, что я не мог шевельнуться? И тут я обнаружил, что первая моя тревожная мысль была не про Айю. Я боялся, что это заразно, и Шульдих может подцепить эту хворь.

Когда он вернулся домой, я столь мастерски изобразил спящего, что он купился. Если бы он понял, что я притворяюсь, то обязательно сказал бы, но видимо, усталость помогла мне разыграть сон. Шульдих на цыпочках направился готовить ужин и через час пришел будить меня. Поинтересовавшись, не чувствует ли он недомогания, я с облегчением услышал, что он в порядке.

Вчера это случилось снова, на этот раз сильнее, я потерял сознание на более долгий срок, чем прежде. Проснувшись, я не мог шевельнуться, и пытался заставить свое онемевшее тело двигаться, пока не измотался вконец. Пойдя за стаканом воды, я упал опять, и еще раз – когда шел к кровати.

Что же со мной происходит?

Неужели это очередная жестокая выходка Судьбы?

Я умираю?

Эта мысль не должна меня пугать, ведь я прожил дни и годы, когда смерть таилась за углом, каждую ночь терпеливо выжидая единственного моего промаха.

Но я напуган. До ужаса напуган.

Я страшусь, что больше его не увижу.

Не смогу почувствовать его; увидеть, как теплеют его глаза, когда я улыбаюсь, и наполняются невыразимой страстью, которую только идиот не увидит; не почувствую, как мозолистые руки ласкают мое тело; не увижу, как он деловито снует по кухне, готовя любимые мной блюда.

Не смогу чувствовать его любовь и возвращать ее сторицей.

Я боюсь. Восемнадцать месяцев – этого слишком мало.

Глубоко, медленно вдыхаю, впитывая запах ванильного геля для душа и его собственный аромат. Слезы подступают к глазам, и я пытаюсь их побороть. Осознание близости смерти не пугает. Я уверен, что об Айе позаботятся. И не только Шульдих, но и Брэд, и остальные. В прошлый их приезд они настояли на том, чтобы посетить вместе с нами Айю, и Брэд выразил легкое недовольство, заявив, что она заслуживает лучшего ухода. Наги пообещал разыскать лучшего нейрохирурга, а Фарфарелло… Он просто смотрел. Поскольку Шульдих утверждал, что все его ножи конфискованы, я не слишком беспокоился, вдобавок он сейчас проходит курс антипсихотических лекарств или что-то в этом роде. Не знаю, но он казался куда более логичным и вменяемым, чем в прошлом, и на Айю он поглядывал с явной симпатией. Вокруг него больше не чувствуется прежняя угрожающая аура, и хоть он не слишком-то общителен, но… вежлив. Уверен, что если я… уйду, он вместе с остальными будет заботиться об Айе.

Я буду скучать по этому большому идиоту. Ужасно скучать.

Делаю глубокий вдох, пытаясь подавить слезы, я клянусь сам себе, что не стану плакать и ничего ему не скажу. Ради него я буду улыбаться и делать вид, что это всего лишь простуда. Он и так достаточно волнуется, а я хочу видеть его улыбку. Видеть, как он выставляет себя на посмешище и изображает недотепу, только чтобы развеселить меня. Ничего большего от него мне не нужно.

И я стану дорожить каждой минутой. Я знаю, что мое время уходит.

[Сладкая конопля]

Боже. Бедный Ая. Надеюсь что не будет никаких вредных и плохих последствий. Дурачок ему надо было сразу же рассказать Шульдиху, чтобы было легче, а не прятаться как всегда. Скрытный все таки Ая. Как всегда заботится о других. Очень надеюсь что у них всё обойдется. Спасибо BlueSunrise за проду.

[Golden fox]

Айяяяя((( BlueSunrise спасибо громное за проду, но теперь срочно нужна следующая

[Kasumi-san]

Ае с любовником повезло — Шульдих такой внимательный, что даже заметил его *лунные циклы*)))
Правда, его недомогание почему-то проморгал)))
Надеюсь, Ая поправится))) Эти его приступы полной неподвижности очень пугают — это так ужасно)))
Спасибо за чудесный перевод!

[BlueSunrise]

Сладкая конопля - Айя привык всю жизнь справляться с трудностями только сам, так что, думаю, именно поэтому сразу ничего и не сказал...


Golden fox - следующая будет, надеюсь, где-то на следующей неделе, не раньше. На работе завал, комп - при активной помощи детишек - вечно хватает какие-то гнусные вирусы, семейство настырно требует полноценного питания, а не полуфабрикатов, и т.д. и т.п.

[Golden fox]

BlueSunrise я понимаю конечно, буду ждать сколько потребуется))

[BlueSunrise]

Kasumi-san - не то чтобы проморгал, заметил, конечно, но списал на простуду, да и Айя очень постарался скрыть серьезные симптомы, вот и доделикатничались...


Golden fox -

[Golden fox]

BlueSunrise

[Ли-Нежа]

BlueSunrise Меня терзают смутные сомнения. Ладно "лунные циклы", но потеря сознания и слабость... стоит призадуматься.

Логично предположить, что это происки бывших соратников. Шипучка, как-то мне не нравится. Хотя, они ведь не хотели Аю убить. А может "так не доставайся же ты никому"!

Огромное спасибо. С нетерпением жду окончания.

[BlueSunrise]

elena3000000 - "смутные сомнения" вполне оправданы
Вам спасибо!

[Naele]

Аю жалко... надеюсь, что Шу заметит и сможет помочь, и все образуется!

[BlueSunrise]

Naele - оптимизм - наше все!

[fundo]

BlueSunrise
я читаю. я молчу, а то боюсь спойлернуть.

[BlueSunrise]

fundo - знакомо - сама постоянно себя одергиваю, чтобы не раскрывать карты раньше времени...

[Lere_Erkham]

я соревнуюсь за его внимание с шипучкой

И я стану дорожить каждой минутой. Я знаю, что мое время уходит.

эээ? Что с Айей?! Надеюсь, что ничего серьезного и это лечиться.
BlueSunrise спасибо за продолжение))

[BlueSunrise]

Lere_Erkham - Боюсь, что с Айей все довольно серьезно - подробнее будет в следующей части, которую я планирую выложить где-то в четверг или в пятницу.

Спасибо, что читаете!

[Lere_Erkham]

BlueSunrise читаю, еще и как)) И с преогромным удовольствием))
Буду ждать продолжения, спасибо)

[BlueSunrise]

Шульдих

Я поворачиваюсь, с беспокойством гляжу на моего спящего котенка и тут же получаю замечательный ожог от кипящего на сковородке масла. Тихонько ругаясь, ставлю тяжелый котелок и выхватываю из морозилки кубик льда, чтобы приложить к ожогу. Тяжело вздыхаю.

Cказать, что я беспокоюсь – это, мягко говоря, преуменьшение. Я талдычу, что если он и дальше будет так собой пренебрегать, то вновь исхудает, но слушает ли он? Нееет!! Лишь отмахивается и заявляет протестующе, что сейчас-то он ест. Да, но купленные мной витамины принимать не станет! Типа, они слишком большие, и их тяжело глотать, и ему не нравится их запах, и бла, бла, бла. Брэд мне рассказывал про разработанные в Америке новые порошковые витамины, которые приятны на вкус. Может быть, стоит их купить и подмешивать в его пищу. Видите? Сейчас он болен и спит, отчего я хмурюсь еще сильнее. Клянусь, к тому времени как он поправится, у меня уже образуются морщины между бровями.

Выбросив ледяной кубик в раковину, я возвращаюсь к готовке и раскладываю еду по тарелкам, которые уже расставлены в гостиной. Эти тупые люди настырно заявили, что они прибудут сегодня, хоть я и предупредил, что Айя болен. Толпа народу не пойдет больному котенку на пользу. Засранцы.

Яростно отскребаю еду со сковородки ложкой, желая, чтобы на ее месте поджаривалась задница Брэда. Гребаный ублюдок.

Складываю посуду в раковину, чтобы позже вымыть, и подхожу к Айе, пытаясь разбудить его. – Айя?
Ответа нет. Вздыхаю, пожимаю плечами и решаю дать ему поспать еще. В последнее время он выглядит ужасно усталым, а лекарства от гриппа вызывают сонливость. Чтобы подчеркнуть этот факт, на упаковке даже нарисована картинка – лицо человека с сонными глазами. Можно подумать, мы читать не умеем.

Да. Я сейчас не лучшем настроении. Я беспокоюсь, я злюсь, и у меня крепнет нехорошее предчувствие.

Будто что-то плохое должно случиться. Или уже происходит.

Качаю головой, отгоняя зловещее предчувствие. Проснувшись этим утром, он выглядел хорошо, хотя и был измучен. На завтрак я подал ему в постель бульон и кашу, он немного поел. Его знобило, а когда я предложил отвезти его в больницу, он ответил, что это всего лишь от холода. Последние дни было прохладно, готовясь к зиме, мы даже передвинули кодацу, так что я закутал его в пару курток как восхитительного маленького котенка, а он бросал на меня в меру злобные взгляды и посмеивался. Я выходил всего на час - покупал припасы для вечернего сборища, и что странно, Айя настойчиво просил меня остаться с ним и почитать. Выклянчил еще одну бутылочку того отвратно-приторного напитка и посасывал его пока я читал ему Гарри Поттера «Узник Азкабана». Мы начали читать эту книгу несколько дней назад, и он не отпускал меня весь день, даже чтобы приготовить поесть, просто лежал, мягко улыбался и умолял читать дальше. Как я мог отказать?

Но он никогда не был эгоистом, несмотря на все мои уговоры. Его поведение меня пугает, и если завтра ему не станет лучше, я отвезу его в больницу, пусть он даже всю дорогу вопит и лягается.

Я читал, пока он не уснул, и чуть не остолбенел, когда засыпая, он прошептал три магических слова. Конечно, я бы должен скакать от радости и в экстазе распевать во все горло, но это не так. Я знаю, что он меня любит, пусть даже он не говорит об этом прямо, и он знает, что я это знаю. Так почему же вдруг сказал? И выглядел при этом таким бледным, удовлетворённым и умиротворенным, как будто настань сегодня конец света, он умрет счастливым. Теперь я еще больше встревожился и очень хочу послать подальше наш обед с друзьями и прямо сейчас отволочь его в больницу.

Может, я параноик.

А может быть, я так счастлив, что опасаюсь, что это не продлится долго.

Может быть, вовсе неплохо, что рядом окажется вся наша шайка.

Наги знает почти все на свете, за исключением того, как, собственно, жить нормальной жизнью, он сможет помочь мне осмотреть Айю и принять решение. Та глупая старая карга, которой, судя по ее виду, лет двести, и которая называет себя доктором в этом городишке, просто отмахнулась и заявила, что у него обычный грипп. У вас бывает грипп целую неделю? Я ей не доверяю, в отличие от Айи. Она больше походит на ведьму из книжки со сказками, чем на врача.

Наклоняюсь над ним и нежно целую в губы. - Эй… Пора просыпаться… я уже начинаю сам с собой разговаривать, и это мне совсем не нравится, знаешь ли. Мне нужен мой котенок, которого можно обнять… - он продолжает крепко спать, я обижаюсь, встаю, и тут раздается звонок в дверь. Снова вздохнув, я топаю к двери и открываю ее.

- Йо, - Брэд ухмыляется и протискивается мимо меня как будто к себе домой, скидывает ботинки и помахивает пластиковым пакетом. – Импортное Мерло, урожая 1978. Молись на меня.

- Пошел ты, - рычу я и закрываю дверь за Наги и Фарфарелло, которые входят следом и тащат продукты. Наги балансирует накрытым крышкой подносом, а Фарфарелло держит коробку немецких колбасок того сорта, который я особенно люблю.

Приподнимаю бровь и следую за ними на кухню, где они бесцеремонно сваливают все на пол. – По какому случаю?

- У вас годовщина, бестолочь, - хмыкает Наги. – Год назад ты бросил нас и переехал к Абиссинцу. Не говори мне, что позабыл? Где он?

- Айя, - поморщившись, поправляю я, и большим пальцем показываю на стоящую позади меня кровать у окна. – Он болен и спит. Видимо, я был слишком поглощен заботами, чтобы думать о какой-то дурацкой годовщине, - помолчав, печально ухмыляюсь. – И, кроме того, стоит праздновать истинную годовщину – когда я забрался-таки к нему в штаны.

- Извращенец, - закатывая глаз, комментирует Фарфарелло, за что немедленно получает от меня пинок.

- Тебя не спросили, псих. Я видел, как ты пускал слюнки над Айей-чан, - ирландец просто пожимает плечами, отходит и усаживается за стол в ожидании обеда. Самое забавное, что Фарфарелло действительно положил глаз на сестру Айи, хотя никто не знает, проснется ли она когда-нибудь. Он находит ее красоту захватывающей, особенно то, что она взрослеет, а ее лицо вечно остается безмятежным и невинным. Он заметил как-то, что она выглядит как ангел, что заставило Айю страшно занервничать. Но потом он улыбнулся, чем шокировал не только котенка, но и меня самого, и сказал, что хотел бы сделать этого ангела своим, мол, его любовь запятнает ее и обидит Бога. Айя не знал, что и думать. А я…. долго хохотал, пока Айя не бросил на меня яростный взгляд.

Мне потом пришлось целую неделю к нему подлизываться, так что ирландскому ублюдку повезет, если я не отравлю его еду.

Наги опустился на колени перед «спящей красавицей» и по-детски потыкал его щеку пальцем, а потом нахмурился и склонил голову набок. – Странно, он не просыпается…

- Вероятно, это из-за лекарства от гриппа, - пожимаю плечами я и направляюсь на кухню, чтобы принести рис. – Наги, может, потом осмотришь его? Этой докторше я вообще не верю.

Брэд деловито снует по кухне, пока не обнаруживает три бокала для вина и открывалку. – Да, Наги. А то Шульдиху додумается для забавы подсыпать нам что-нибудь в еду, ведь с котенком сейчас не слишком поиграешь.

- Ха. Ха, – огрызаюсь я.

Мы рассаживаемся: я – спиной к кровати, на которой спит Айя, Наги – рядышком с Брэдом, а Фарфарелло шустро устраивается напротив нас и поближе к еде. Брэд разливает вино по бокалам и вручает мне, себе и Фарфарелло. Наги алкоголь не любит, а Айя вообще не переносит. Видимо, друзья заметили мою обеспокоенность и депрессию и изо всех сил стараются взбодрить меня, развлекая всеми сексуальными шуточками, какие только можно найти в Интернете и даже больше. Даже Фарфарелло выдал шутку про Бога – у нас ушла почти минута, чтобы понять ее. Только в такие вот моменты я действительно ценю свою семью, пусть даже приемную. Может быть, все дело в тренировке, которую мы все прошли, где мы с Брэдом научились доверять друг другу жизнь и никогда не лезть в голову другого, где Фарфарелло узнал, что быть безумцем – это вполне нормально, а Наги понял, что он нужен и любим… Ну конечно, насчет любви его научил приватно Брэд, но тем не менее.

[BlueSunrise]

Разговор заходит о колледже, и Брэд интересуется, что собирается изучать Айя. Говорю, что музыку, чем страшно их удивляю. Мы видели почти все файлы по Вайсс – пленки, зафиксировавшие Балинеза еще во времена работы детективом (глупо, ведь предполагалось, что он не должен был засветиться на камере), играющего в футбол Сибиряка, посещающего школу и участвующего в фестивалях Бомбейца. И, разумеется, записи о школьной жизни Айи и его уроки игры на пианино, вместе с записями Айи-чан. Так что, можно смело заявить, что мы знали о них почти все.

- Эй, - Наги под столом толкает меня ногой, прерывая мой доклад о последней проделанной для Брэда работе. – Извини, у тебя есть что-нибудь попить?

Пожимаю плечами, встаю и направляюсь на кухню, не прекращая говорить, а Брэд по ходу задает вопросы. Замолкаю и рассматриваю несколько оставшихся бутылок ванильной шипучки. Так, следующая поставка будет когда, во вторник? Айя не станет злиться, если я отдам Наги одну бутылочку, верно?... Ну, конечно нет.

- Эй, малыш, - окликаю я и открываю морозилку в поисках кубиков льда. – Ванильная шипучка подойдет?

- Да, конечно! – кивает Наги и просит Фарфарелло положить ему еще риса, поскольку тот ближе всех к блюду. Хватаю стакан, бросаю туда несколько кубиков льда, затем открываю шипучку и водружаю все на обеденный стол.

- Вот, - я вновь усаживаюсь на свое место и возобновляю разговор с Брэдом, тот задает вопросы, и я хмурюсь, пытаясь припомнить события. Та работа не была особенно сложной, только я и Айя, мы отправились на Кюсю, где в течение уикэнда терроризировали несколько бухгалтеров, финансовых директоров и директора филиала, перечитали кучу рапортов общим объемом приблизительно в четыре словаря (типа Оксфордского словаря английского языка – тьфу!), а потом ошалевшие и измученные вернулись домой. Мы оба согласились, что спокойно сможем прожить до конца нашей жизни не видя больше ни одного квартального финансового отчета.

Нас прерывает шипение – едва сделав глоток, Наги выплевывает напиток и мчится на кухню, хватает другой стакан и начинает полоскать рот. Я с усмешкой приподнимаю бровь: - Слишком сладко, Наги?

- Сладко? – вопит Наги, одно это уже настораживает меня, я хмурюсь и выпрямляюсь. – Твою мать, Шульдих! Эта гребаная штука отравлена!!!

- Что? – выкрикиваю я, вскакивая так стремительно, что если бы не Фарфарелло, которой единственный выглядит индифферентно, стол бы перевернулся. – О чем ты говоришь?

Наги с помощью своей силы вызывает у себя рвоту, чтобы избавиться от последних капель шипучки, а когда я вбегаю на кухню, бросает на меня недобрый взгляд и пихает мне в руки бутылку, рявкая: - Попробуй сам, идиот.

Хватаю бутылку и осторожно делаю глоток. Помимо все забивающей сладости искусственного ванильного экстракта, соды и гор сахара, намешанных там, отчетливо ощущается вполне конкретный привкус яда, который мы научились определять еще во времена обучения в Эсцет. Мои глаза распахиваются, когда в мозгу инстинктивно вспыхивает его название. Долгие годы тренировок в Эсцет приучили нас разбираться в ядах и противоядиях - на запах, на вкус, на вид. И пусть эти знания были добыты мучительно-болезненным путем, они здесь пришлись как нельзя более кстати.

- МФТП… - с отвращением выговариваю я название. Долбанный неудавшийся лабораторный эксперимент, и Айя ничего не подозревая пил эту отраву?! Кто, черт побери, решил подвергнуть его такой пытке?

- … Вайсс, - бормочет Брэд и прищуривается, в обманчиво спокойной голубизне его глаз кипит гнев. – И как же я этого не предвидел?!

Фарфарелло из любопытства подходит, вынимает из моих рук бутылку и начинает хлебать ядовитый напиток, с большим удовольствием – могу добавить. Он не боится никакого яда, кроме мастерского владения оружием, отравляющие вещества – его вторая специализация, как и у всех нас. Облизывая губы, он усмехается и топает на кухню за добавкой. – По меньшей мере, два или три грамма этой прелести в чистом виде в бутылке. И на вкус неплохо.

Наги бросает на Фарфарелло предупреждающий взгляд, а я так крепко стискиваю кулаки, что кровь сочится с ладоней, перед глазами все заволакивает красным. Вот прямо сейчас бы сел на поезд в Токио, выследил этих гребаных кошаков и разорвал на части. Кусочек за кусочком, мускул за мускулом, косточку за косточкой. Их крики стали бы для меня самой восхитительной музыкой, их кровь – самым опьяняющим напитком, а их плоть – самым
изысканным блюдом. Я хочу оторвать их головы, повыдирать их милые волосики, связать их по рукам и ногам и дюйм за дюймом соскабливать плоть ножиком и складывать перед собой кучкой.

- Шу! – кто-то яростно трясет меня, я поднимаю глаза, перед которыми все плывет, и вижу чуть ли не паникующего Брэда. – Успокойся. Твой гнев ничем не поможет Айе.
Наги кивает и мчится в комнату, где лежит его рюкзачок. – Я закажу Алдоуп. Не переживай, Шу. Мы скоро разбудим его.

Прикончив последнюю бутылку, Фарфарелло ухмыляется. – И нам не нужно нападать на них физически, Мастермайнд. Можно их отравить.

- Кровь за кровь, яд за яд… - шиплю я и отчетливо слышу доносящиеся от соседей вопли боли. Если Алдоуп ему не поможет, клянусь, я лично прикончу каждое живое существо, которое попадется мне на глаза. Я буду убивать до тех пор, пока не останется больше никого, а затем насажу головы этих гребаных ублюдков на палку, они будут так мило смотреться с навечно запечатленным на лицах ужасом, и отправлюсь в Ад на встречу с моей любовью.

*********************************
МФТП, формально известный как Метил-Фенил-Тетрагидропиридайн, это препарат, случайно открытый в результате неудавшейся попытки создать искусственный наркотик, МППП, часто продаваемый как новый героин, или синтетический героин. Является мощным нейротоксином, который у некоторых людей вызывает необратимые повреждения мозга, напоминающие очень тяжелые случаи синдрома Паркинсона, и приводит к увеличению мускульного тона, трудности движения и речи, слюноотделению и параличу в крайних проявлениях. При приеме в виде инъекции дозы одного грамма МФТП, поражению подвергаются мозг человека и вызывается эффект, сходный с эффектом героина. Как бы то ни было, оральное применение часто еще более фатально, так как уровень абсорбции, а соответственно и смертельной опасности, выше, чем при инъекции.

При передозировке МФТП человек теряет подвижность. Сохраняя все чувства, он не может пошевелиться, и внешне кажется, будто он спит или в глубокой коме. В медицинской школе Университета Калифорнии в Лос Анджелесе такое состояние называют «замороженность» - когда человек находится полностью в сознании, но заперт внутри неподвижного тела, над которым не имеет контроля.

После открытия МФТП в 1976 году он применяется при химических исследованиях болезни Паркинсона. Был разработан специфический препарат Алдоуп, который в первые несколько секунд после инъекции может мгновенно вывести из комы пациента, «замороженного» МФТП. Однако, в случае передозировки, он не полностью излечивает, остается серьезный риск, что пациент сойдет с ума или умрет. На ранних стадиях приема МФТП препарат Синемет может немедленно стабилизировать последствия, но только если человек еще не впал в кому.

**********************************

- … Почему еще не сработало?

Шипение, за которым следует дробь клавиатуры. – Не знаю! Может быть, Эсцет натренировали их переносить наркотики, может быть он их не пил, может быть, он отдал их кому-то еще. Я не знаю!

- А вдруг Айя это выпил?

- Айя ненавидит сладкое. Никак невозможно.

- И что теперь?! Ты придумал этот план, так давай его придерживаться, твою мать!

- Я увеличу дозу. Заткнись и организуй подмену, бесполезный полукровка.

[fundo]

теперь можно вопить. ужос, оми, ты тупица! йоджи, ты тоже! вы нифига не знаете об айе, влюбленные кретины.

BlueSunrise
а это фик закончен? а то вроде как припоминаю, что когда ты начала перевод, он был в випах.

[Golden fox]

Блииин, ну вот как можно быть такими идиотами?!! «Айя ненавидит сладкое.» - это достаточное основание, чтобы считать, что он не выпьет яд? Придурки какие-то)) Порви их, Шульдих!!!
Спасибо, BlueSunrise