Перевод фика "Ты, должно быть, шутишь?", автор - kinukitty. Глава 20.

[firefly4tanya]

У меня как в том анекдоте: - Ах, я опять хочу в Париж!
- Вы были в Париже?
- Нет, я уже хотел.
Прошел всего месяц после возвращения из экзотической поездки на Селигер (всего-то на неделю!), как снова мучительно тянет отдохнуть, на этот раз на море. Видимо, мой организм решительно не желает засчитывать прогулки у озера за полноценный отдых, море ему подавай! Уууу, эгоист несчастный!

А пока суть да дело, вернемся к истокам, в смысле, к Joking.



Ты, должно быть, шутишь?
Автор: kinukitty
Перевод: Blue Sun
Фэндом: Weiss Kreuz
Оригинальное название: You're Joking, Right?
Оригинал находится здесь kinukitty.livejournal.com/tag/joking
Рейтинг: R
Жанр: Романс, экшн, юмор, хентай (по определению автора)
Саммари: Айя запутался. Йоджи не знает, что происходит, но решает так или иначе взять контроль за ситуацией в свои руки – однако, похоже, ситуация одерживает верх. Секс и насилие в предыдущих главах (но не в этой). Ну и просто насилие. Заговоры и манипулирование. АУ.
Отказ от прав: все права принадлежат правообладателям.
Разрешение на перевод получено.

Содержание главы: Айя делает выбор. А точнее, Йоджи делает выбор за него. Снова


Глава 20.


Выспаться Йоджи толком не удалось. Таких кошмаров ему не снилось со смерти Аски. И рядом был Айя. Обычно Айя лежал на своей стороне постели, неподвижный и тихий, даже когда ему снились кошмары. Но не этой ночью. Он звал какого-то Брэда, стонал от боли, цеплялся за Йоджи, как за спасательный круг. И плакал.

С другой стороны, Айя все еще жив. И лихорадки у него нет. Похоже врач проделал неплохую работу, дай ему Бог здоровья. Да и Айя тоже крутой ублюдок.

Сон урывками дал Йоджи массу времени подумать. Главное, до чего он додумался – кроме того что Айя, мать его так, сказал спасибо Кену, но не сказал спасибо ему, Йоджи, неблагодарный он сукин сын – что если он просто вернется в цветочный магазин этим утром и притворится, что вчерашнего дня попросту не было, ему это сойдет с рук. Как делать нечего. А еще – он никогда больше не увидит Айю.

Потому что Айя не заляжет на дно на пару дней с тем чтобы на чистом блефе вернуться назад. А также не станет разрывать договоренность с тем, кто не был Оми в Критикер, кто бы он ни был. Он просто уйдет, и может быть, ему удастся удрать, а может, его просто убьют. И Йоджи никогда этого не узнает. Айя просто исчезнет.

Йоджи знал, что надо делать. Нужно выпутываться из этой заварушки, пока еще можно. Таким образом, и Кена в это дело втягивать не придется. Именно этого Айя и хотел. Есть ли у Айи и вправду основания надеяться, что он сможет уйти, или же он просто хочет погибнуть в борьбе, или даже, вполне вероятно, это было единственным, что он еще мог сделать для Йоджи – Йоджи понятия не имел. Вполне вероятно, что правильны все три предположения в равной степени, но Айя все равно не скажет, даже если сам знает. Итак, путь Йоджи ясен. Не было ни единого довода против того, чтобы встать, принять душ, надеть на себя что-нибудь из дурацких спортивных одежек, принесенных Кеном, и топать домой, каким бы он ни был.

Но последний час Йоджи провел лежа на жестком, как камень, дешевеньком футоне, рассматривая доступный для обзора участок лица Айи, зарываясь пальцами в прекрасные, невероятного оттенка волосы, и не мог, черт побери, этого сделать. Не для себя, не для Кена и не для Айи. Йоджи понимал, почему Айя сказал, что он лучше умрет чем заключит сделку с Оми. Это всего лишь краткая констатация факта, и Йоджи вероятно согласился бы с его позицией. Если Йоджи останется, Айя ничего не сможет поделать. Надо отпустить его.

Пошевелился, застонав от боли, Айя. Йоджи понятия не имел, можно ли давать ему этим утром таблетки, или нет; следовало спросить врача. Ну, что ж, теперь уже слишком поздно. – Доброе утро, солнышко, - мягко сказал Йоджи.

Айя поднял взгляд, прищурился и осторожно отодвинулся от Йоджи. Он лежал рядом, уставясь в потолок и сосредоточившись на том, чтобы равномерно дышать. Йоджи небрежно отвел пряди с лица рыжика. – Хорошо выглядишь, - черт побери, Айя выглядит разозленным. Кто бы мог подумать, что в таких обстоятельствах ему удастся изобразить такой уровень ядовитого гнева, но Айя не признавал полумер. Йоджи решил рискнуть и дать ему таблетки. Он достал пузырек, вытряс пару пилюль и протянул напарнику.

Айя сверкнул глазами, забросил их в рот и всухую заглотнул. Может быть, он знал, можно их принимать или нет. Йоджи уселся и взял бутылку с водой, которую поставил рядом с таблетками. - Жидкость, - объяснил он, помогая Айе приподняться и попить. Было заметно, как больно тому двигаться.

- Я не нуждаюсь в твоей помощи, - рявкнул Айя.

- Черта с два не нуждаешься, - парировал Йоджи. У него тоже не самое лучшее настроение. Глаза Айи сузились, и Йоджи оборвал зарождающийся поток оскорблений: - Что это за сделка с Оракулом, Айя?

- Не имеет значения, - Айя выглядел угрюмым и надутым, и как Йоджи бы не радовался, что попал сразу в точку, он не мог не ощутить жалость.

- Имеет, твою мать, еще как имеет. Он мне угрожал. Откуда мне знать, что он не захочет меня убрать? Или подставить?

Айю, похоже, это чрезвычайно задело. – Если бы он собирался тебя убить, то сделал бы это прошлой ночью. И подставлять тебя он не станет - тогда он потеряет гораздо больше, чем выиграет, - Айя ухитрился выглядеть еще более сердитым, что казалось невозможно. – А просто для минутного удовольствия он ничего не делает.

- Кто он для тебя, Айя?

- Просто выметайся отсюда и топай домой, Йоджи.

- Вчера я выполнил то, что ты хотел от меня. Я сделал работу. Достал все файлы. И спас твою проклятущую жизнь. Ты мне задолжал, твою мать.

Айя открыл было рот, но ничего не сказал. Возможно, понял, что Йоджи прав. Время шло, Айя лежал с сердитым и несчастным видом, его длинные тонкие пальцы играли с простыней. Наконец, он ответил. – Он - тот человек, который собирается спасти мир.

Йоджи изумленно на него воззрился. – Айя, в действительности ты же в это не веришь, правда?

- Нет, Йоджи. Верю. Я поставил на эту веру свою жизнь, - голос его звучал еле-еле, как будто у него не хватало дыхания. – Помоги мне встать. Мне надо пописать.

Было ли это разрешением или одним из небольших айиных вывертов, Йоджи решил не заморачиваться. Пока. Он встал на колени и помог Айе подняться – медленно, осторожно и без комментариев. Поддерживал его и помог восстановить равновесие, когда тот пошатнулся и чуть не упал - голова закружилась от медикаментов и потери крови. Йоджи хотел помочь ему пройти несколько шагов до ванной, но Айя сердито отмахнулся и пошел сам. Йоджи уставился на дверь.

Когда Айя вышел, он выглядел даже еще бледнее и неустойчивее. Йоджи рванулся к нему и на этот раз Айя без протестов оперся о него. Йоджи чувствовал, как тот дрожит, и попытался принять на себя большую часть его веса, когда вел его обратно к футону. Айя лег и закрыл глаза, на лбу его выступили капли пота.

- Около кровати есть мусорное ведро, если надумаешь блевануть.

Брови Айи нахмурились, но он ничего не сказал. Лишь с трудом дышал открытым ртом.

Вздохнув, Йоджи прилег рядом, убирая волосы с его лица. – Расскажи мне об Оракуле, бэби, - сложив два и два, он добавил: - Расскажи мне о Брэде.

Глаза Айи в ужасе распахнулись. Да, вот теперь самое время задавать вопросы. Если из Айи удастся что-нибудь вытянуть, то только сейчас. – Ну же, Айя.

Слишком измотанный, чтобы даже как следует сверкнуть глазами, Айя просто лежал. Он казался таким потерянным, что Йоджи почти почувствовал себя виноватым. Хотя не слишком точно помнил, как это – чувствовать вину.

- Я рассказал все, что тебе нужно знать. Будет лучше, если этим и ограничимся.

- Угу. Очень драматично. А вообще-то мне плевать, что для меня лучше. Я хочу знать.

После долгой паузы, Айя вновь прикрыл глаза. – Нет, - прошептал он и Йоджи понял, что тот сдается.

- Начни с Брэда.

- Он – кое-кто из моего прошлого. Его больше не существует.

- О чем, черт побери, ты говоришь?

Глаза вновь открылись и Айя встретил его взгляд. – Он любил меня. Как ты.

- Он любил тебя, а затем превратился в Оракула?

- Он всегда был Оракулом. Я просто не понимал, что это означает, пока не стало слишком поздно.

- Я не такой, бэби.

- Да, ты немного другой.

Немного. Ублюдок. – Он серьезно говорил этой ночью. Что отпускает тебя.

- Ага, - голос Айи слегка дрожал. – Ни одно доброе дело не остается безнаказанным.

- И какого хрена это значит?

- Ничего, Йоджи. Ничего это не значит. Он со мной закончил. Получил то, что ему было нужно, и теперь я просто обуза. Собственно, удивительно, что он не прикончил меня. Обычно он не оставляет незавершенных дел. Думаю, на него накатила сентиментальность.

- А как ты думаешь, почему он тогда не убил меня? Ты для него кое-что значишь. А я – ничего.

- Он держит слово, когда это ему удобно. Ты – не угроза. Критикер ты не расскажешь того что знаешь, а больше тебе и сказать-то некому, - Айя сглотнул. – Если снова с ним встретишься, Йоджи, сделай вид, что ничего о нем не знаешь. Он не тот человек, с которым можно валять дурака.

Йоджи медленно кивнул. – Ладно. Значит, когда ты сказал, что у тебя еще есть кое-какие карты в рукаве, ты не его имел в виду?

- Нет.

- Хватит морочить мне голову. Говори!

- У меня есть и другие связи. Не такие влиятельные, но кое-что может получиться. Зависит от того, как быстро я смогу двигаться.

- Другие связи? Вроде твоего бойфренда? То есть, твоего другого бойфренда? - поразительно, но при всей драматичности происходящего, Йоджи еще мог ревновать.

- Возможно. Не знаю. Он наемник, работает на Оракула.

- Боже правый, Айя. Он же твой бойфренд.

- Это ты его так называешь. Я уверен, что он это видит другим образом.

Йоджи потряс головой. То, каких мужчин выбирал Айя, не лезло ни в какие ворота.

- Он – честный человек, Йоджи. Но его… параметры… не такие, как у большинства людей.

- Точно. Поэтому его честь не позволит ему помочь тебе.

- Сомневаюсь.

Йоджи захотелось ударить что-нибудь. Кого-нибудь. Может быть, Айю, хотя он этого не сделает. – Так ты решил, что я должен покинуть тебя одного, когда ты даже не можешь самостоятельно пересечь комнату, и ты попытаешься восстановить некие, как там, деловые связи? Чтобы покинуть страну? Или ты действительно собираешься договориться с Критикер?

Айя упрямо поджал губы, но все равно решил ответить. – Критикер – это последний вариант.

- Я поеду с тобой. Тебе нужна помощь, а у меня нет никаких причин оставаться.

- Нет, - Айя почти выкрикнул. – Господи, Йоджи, ну что мне еще сделать? Я не могу рисковать тобой.

- Что имелось в виду под «еще сделать?»

Айя отвел глаза, на этот раз - полный решимости.

Йоджи ухватил его за подбородок, пальцы болезненно впились в бледную, бледную кожу, и вынудил Айю смотреть на себя.

- Говори, что ты имел в виду.

Айя только смотрел на него – яростный взгляд на маске смерти. Затем, свет погас. – Ты никуда не уйдешь, да ведь? – печально и надломлено произнес он.

- Сукин ты сын, да что с тобой не так? Я спас твою долбанную жизнь! Я полез туда ради тебя! И я для тебя ничего не значу?

Айя только смотрел. Похоже, он достиг своего предела. Что хорошо, поскольку Йоджи тоже достиг своего предела. Был готов убивать. – Если бы ты любил меня, то взял бы с собой.

- Если бы я любил тебя, то спас бы твою жизнь, - голос был настолько тихим, что Йоджи едва его слышал.

- Айя, я не брошу тебя.

Тот медленно кивнул. – Хорошо. Ты победил.

Йоджи в этом серьезно сомневался. – Значит, ты не собираешься больше спорить по этому поводу?

- Нет, - Айя поднял его руку и повернул, чтобы видеть часы. – Всего 6.30. Дай мне еще немного поспать, хорошо? У нас еще есть несколько часов до того момента, когда придется двигаться.

Он выглядел даже более измотанным, чем прошлой ночью. Йоджи переживал за него, но еще больше он чувствовал облегчение. Так будет лучше. Он любит Айю и позаботится о нем. Йоджи угнездился поближе к нему и почти немедленно заснул.

****

Айя лежал неподвижно. Сейчас ему необходимо побыть одному, но пришлось удовольствоваться хотя бы тем, что Йоджи перестал на него таращиться. Что получилось достаточно легко, как только он перестал бороться. Этот способ обычно срабатывал, хотя он редко к нему прибегал.

Айя сдвинул лежащую поперек его грудной клетки руку Йоджи, которая мешала дышать. Хотя, вероятно, это просто жизнь мешала.

Больно. Трудно сконцентрироваться. Болело все. Каждый вдох приносил боль, а сесть было агонией. Вероятно, обезболивающие таблетки еще не полностью подействовали, но с морфином им все равно не сравниться, так что в любом случае их действия будет недостаточно. Но физическая боль ни шла ни в какое сравнение с горем. Он думал, что умрет от горя, но всегда случалось что-нибудь еще, и он продолжал жить.

Брэд отпустил его. Айя знал, что так случится. Хотя еще по-прежнему на что-то надеялся. Прошлой ночью, когда он открыл глаза и увидел Брэда, то подумал, что этот ублюдок передумал. Всего на секунду, но непоправимый ущерб уже был нанесен. Черт побери, ну почему же Йоджи не бросил его?

Он боялся этого – раньше, но прямо сейчас истечь кровью на полу в том офисе показалось неплохим выходом. Сволочь Йоджи. Айя и не предполагал, что тот окажется настолько, мать его, тупым.

Господи, он опять плачет. Плакать тоже больно.

Йоджи продолжает твердить, что любит его. Возможно, сам в это верит. Хотя, это не имеет значения, проблема бы возникла, если бы он любил Йоджи.

Вероятно, вытаскивать его из поместья было невероятно сложно. Айя не мог заставить себя поблагодарить Йоджи, но надо признать, яйца у того есть.

Но теперь-то они в расчете, верно? Почему Айя должен опять спасать его? Он слишком слаб и не может заставить Йоджи уйти, а если Йоджи останется, удрать уже не получится. Шансов не было даже 50 на 50, будь у него 50 на 50 он был бы чертовски счастлив. Своя собственная жизнь значила для него не слишком много – если не удастся уйти от Критикер, но рисковать Йоджи он не станет.

Варианты кончились. Вернемся к началу.

Несмотря на сказанное ранее, Оми вероятно был лучшей альтернативой. Возможно, Мэнкс ему поможет, но с тем же успехом может и сдать. Старикан скорее плюнет на него, чем произнесет его имя. Без покровителя Айя не питал иллюзий о своей значимости в глазах Критикер. А вот Оми… У Оми есть слабые места. Через несколько лет он должен возглавить организацию, и если он не сможет совладать с собственной командой – это будет плохо выглядеть. Выдав Айю, он заработает кое-какие очки, но его репутация при этом пострадает куда больше.

Да. Оми сам все сообразит. Начнем с этого, может быть, еще удастся свести ущерб к минимуму. Разумеется, Оми не настолько глуп, чтобы принять Айю обратно без условий. Он ему и раньше не доверял, и как оказалось, совершенно правильно не доверял, и будет идиотом, если не выставит своих условий. Он захочет держать поводок в своей руке. А Айя может поставить на кон лишь свою свободу – какой бы она ни была. Было бы смешно, если бы не было так, мать его, печально.

Надо поспать. Сейчас он не может полагаться на своё здравомыслие, а долго тянуть с ответом не выйдет – исходя из того, что этот ответ вообще есть. Он сосредоточился на Йоджи, на теплом и твердом теле, прижимающемся сзади. Чья рука обнимала его за живот, поддерживая даже во сне. Айя расслабился. Перестал бороться и погрузился в сон.

****

Уже очень давно Айя не видел во сне своего отца. Он не скучал по нему столь же сильно, как по матери и сестре. Отец не часто бывал дома, не слишком занимался его жизнью. Эту тоску стало куда легче переносить после того, как он обнаружил правду об отце – человеке, который привел двух детей в мир, желая уничтожить его. Фанатике, растившем сына и дочь, чтобы помочь Эсцет вызвать их демона. Такая вот кровь текла в венах Айи.

Он тонул, готовясь израсходовать последний глоток воздуха из легких и вдохнуть холодную темную воду. Затем появилась рука, и он ухватился за нее, позволяя вытянуть себя, дрожащего, коченеющего, обратно, к дневному свету. Он лежал на покрытом серой галькой берегу, кашляя и замерзая, вглядываясь в неестественно спокойное лицо своего умершего отца.

- Ты здесь не нужен. Ты должен уйти, - голос был смутно узнаваемым, далеким. Голос его отца. В реальности он его уже не помнил.

- Мне некуда идти, - он не мог пошевелиться, и ему действительно некуда было идти.

- Ты должен уйти. Ты нам не нужен. Им ты не нужен. Для тебя здесь ничего нет.

Если бы Ран был достаточно хорош, то его сестра бы им не понадобилась. Месть бессмысленна, и он не мог защитить мир от того, что сделал его отец. – Я знаю.

- Ты должен уйти, - повторил его отец и исчез, оставив его снова одного.

Горло горело, он не мог отдышаться. Хватая ртом воздух, он проснулся, услышав отголосок слов Йоджи.

-… кошмар. Проснись, бэби. Я с тобой.

Придя в себя, Айя заглянул в глаза Йоджи. Такие зеленые, зеленые, как весна. Зеленые и налитые кровью. Как цветущая по весне вишня.

- Ты со мной, бэби?

Айя кивнул. Твою мать.

- Тот еще был кошмар, должно быть.

Бывало и хуже. По крайней мере, он знал теперь, что надо делать. – Который час? – Йоджи продемонстрировал часы. Что ж, ладно. Продолжим.

- Около десяти. Принял решение?

- Ага. Завари мне чая и дай телефон.

Йоджи ощетинился, но сделал, как было сказано - выкарабкался из постели, поставил чайник, затем пересек комнату и вложил трубку в протянутую руку Айи.

– Кому звонишь?

Айя игнорировал вопрос и набрал номер. Это вроде как сорвать повязку с раны – чем быстрее, тем лучше.

- Алло.

- Оми. Надо поговорить.

- Понятно. И о чем нам надо поговорить?

- Есть новости от Критикер?

Долгая пауза. Значит, нет, но он не хочет в этом признаваться. Хорошо.

- Вчера кто-то прикончил Хирото Накаяму. Кое-что об этом деле ты должен знать.

Еще одна долгая пауза, еще более подозрительная, чем предыдущая. – Хорошо. Давай поговорим.

- Думаю, тебе лучше сюда приехать, - Айя продиктовал адрес и положил трубку. Взглянул на Йоджи. – У тебя есть около двадцати минут, чтобы убраться нафиг отсюда, и на этот раз я серьезно.