Перевод фика "Imprisoned Freedom", автор Mami-san, Шу/Ран

[firefly4tanya]

Как и обещала - новый перевод, автор - нежно любимая нами Mami-san, пейринг традиционный - Шу-Ран, фик небольшой, 7 глав с прологом и эпилогом, но законченный, а это уже хорошо.



Название: Imprisoned Freedom
Автор: Mami-san
Перевод: Blue Sun
Фэндом: Weiss Kreuz
Оригинал находится здесь: www.angelfire.com/anime4/patternsofblood/freedo...
Рейтинг: NC-18 (в последующих главах)
Пейринг: Шульдих/Айя
Жанр: Ангст, романс, экшн
Отказ от прав: что вы, что вы, и не предлагайте…


Прелюдия


Я лежу в постели, вытянувшись поверх простыней, легкое покрывало укрывает меня и лежащего рядом мужчину, и смотрю в потолок. Не могу заснуть. В голове царит слишком большой беспорядок. Я ищу что-нибудь, чтобы занять время, и перед мысленным взором всплывает лицо Кроуфорда. Ах, Кроуфорд… интересный предмет для изучения. Очень сложно уловить ход его мыслей, понять, что творится внутри его головы. Это немного досадно для такого как я, для которого все люди - как на ладони, и для развлечения я могу копаться в их мозгах, быть свидетелем их жизни и памяти, в курсе их самых сокровенных секретов, самых потаенных желаний. Поток мыслей скользит через мой мозг, как шелк, богатый и бархатистый, сладкий, как мед, и захватывающий. Чужие мысли вплетаются в мои собственные размышления, сливаясь со мной, пока уже не становится трудно разобрать, где верх и где низ…


Может быть, исходящее от него молчание и есть та причина, по которой я остаюсь рядом. Приятно иметь такую завесу спокойствия посреди всей этой дикой какофонии в моих мыслях. Я никогда не говорил ему этого и никогда не скажу, поскольку я не из тех, кто признает столь тривиальные вещи, но это и не нужно. Он знает. Я вижу это знание в его карих глазах. Я нужен ему только из-за моего таланта, мной можно пользоваться для выполнения работы. Мне плевать на такое к себе отношение. Он нужен мне как зона тишины, где я могу укрыться, когда чувствую, как слабеет моя связь с реальностью. Порой я задаюсь вопросом, сколько я еще смогу продержаться, как долго смогу контролировать себя, прежде чем голосам удастся сожрать меня изнутри. Пустота Кроуфорда помогает уменьшить боль. Ему все равно, что я пользуюсь им таким образом. Ни один из нас не заговаривает на эту тему.


У Кроуфорда есть чувство юмора. Его трудно заметить, и как мне кажется, я единственный, кто разглядел его. Возможно потому, что от его юмора большинство людей кричали бы и плакали, а не смеялись. Вам не хотелось бы оказаться под прицелом такого юмора. Я это понимаю, потому что в некотором роде мы с Кроуфордом похожи. Мы оба одинаково не считаемся с ценностью человеческой жизни. Нам не важно, виновен или нет данный человек - случай решает, будет ли этот неудачник жить или умрет.

Это – самое очевидное сходство. Такое же заметное, как и наше различие… У Кроуфорда есть чувство долга. Его не слишком заботят люди, на которых мы работаем, для него самое важное - выполнить задание отлично и вовремя. Он перфекционист, привык раздавать приказы, которые неукоснительно выполняются. Наги будет их выполнять, потому что не знает ничего другого. Во многих отношениях Наги - всего лишь слабый ребенок, слепо следующий за Кроуфордом. Американец умело им манипулирует, чтобы держать в узде. Я не вмешиваюсь. Забавно наблюдать, как Кроуфорд обводит такого могущественного парня вокруг пальца. Наги полностью в его распоряжении, ему можно приказать что угодно.
Фарфарелло повинуется Кроуфорду по своим собственным причинам - ради мести Богу, которую он непрерывно ищет. Я перестал верить в Бога давным-давно, а Кроуфорд, вероятно, и вовсе никогда не верил. Фарфарелло выполняет приказы Кроуфорда просто потому, что с его точки зрения это быстрейший способ добиться желанной мести. Время от времени ирландец срывается с поводка, и тогда в дело вступаю я. Держать Фарфарелло под контролем – моя работа. Термин «работа» не совсем подходит, потому что под этим словом обычно подразумевается тяжелый труд и стрессы. А я с удовольствием провожу время с Фарфарелло. У него очень свежий ум, мысли запутаны, но все еще носят оттенок наивной невинности, который даже я не смог изменить.


Моя роль проста – я следую за Кроуфордом, когда мне хочется, и не следую, когда не хочется. Если Кроуфорд поручает мне неинтересное задание, я его не принимаю. Я знаю, что этот аспект моей личности его раздражает, но у меня очень мало этики в работе. Ch'. То, за что я берусь, я выполняю хорошо, а только это его и должно волновать. Я знаю, больше всего его злит, что я - весьма эффективное оружие, которое иногда восстает против его приказов. Бунтовать весело. Никогда не знаешь, какой будет его реакция. В этот раз реакция была проста – он спокойно отложил папку, которую первоначально предложил мне и кратко сформулировал: - Вайсс должны быть заняты, - ах, Вайсс. Он знает, как привлечь мое внимание. По ленивой улыбке, искривившей мои губы, он понял, что теперь я слушаю, и спокойным тоном объяснил, что я должен вывести Вайсс из равновесия. Как я это сделаю, ему плевать, главное – выполнить работу. Он закончил свою речь и терпеливо стал ждать ответа.

Так вот, если и есть кто-либо, с кем интереснее играть, чем с Кроуфордом, то это Вайсс. Открываются такие широкие возможности… Милый невинный белокурый мальчик, взращенный тьмой, которым так легко можно управлять и портить его. Забавный добряк-брюнет со взрывным темпераментом, которого легко можно подтолкнуть к разрушению и которым столь же легко управлять, как и первым. Ленивый плейбой, самый старший член группы, с вызывающей внешностью и наглухо запечатанным сердцем, с ним играть сложнее, чем с первыми двумя, но для такого как я это не проблема. И последний, тихоня-рыжик, с каменной маской, скрывающей внутренний, никогда не прекращающийся хаос, те, кто пытались достучаться до него, отступили, беспомощно пожимая плечами. Недоступный.


Недоступен-то недоступен, но нет ничего невозможного. После разговора с Кроуфордом, я стал к ним присматриваться, особенно к рыжему. Разумеется, я видел его и раньше, но мне никогда не приходило в голову тратить на него время. Конечно, он холоден, элегантен, и без видимых усилий удерживает свою маску. Теперь я стал наблюдать и просматривать его мысли. Чтобы другие о нем не думали, у него есть эмоции и чувства – и ни малейшего понятия, как с ними разобраться. Когда он встречает что-то смущающее или болезненное, он отступает подальше. Я смотрел, как он ведет себя в группе, и выяснил кое-что очень интересное. Они считают, что эмоциональный Хидака Кен совершенно наивен в области секса, любви и всего такого, но с рыжиком ему не тягаться. Тот не знает ничего абсолютно. Настолько сфокусирован на совершенно иных вещах, вроде работы, что практически никогда не может выкроить время для веселья. Очаровательно.


И вот я задался вопросом, на что это будет похоже – смотреть, как спадет маска, которой он так гордится, видеть его наконец-то без нее, обнаженным, любоваться выражением его лица, когда нахлынет поток эмоций. Я хочу, чтобы он потерял контроль. А учитывая мою особенную склонность к соблазнению… Думаю, я превосходно подхожу для предложенной Кроуфордом работы. Как бы между делом я сообщил американцу, что позабочусь о Вайсс. Даже сейчас его ответ отпечатан у меня в мозгу, и я понимаю, что он должно быть всё давным-давно предвидел, как и то затруднительное положение, в котором я оказался. Он посоветовал мне действовать, но постараться не слишком веселиться. Я ведь говорил, что у него есть чувство юмора, и оказаться самому под его воздействием мне совершенно не нравится. Он *знал,* что все так случится, и, тем не менее, без малейших колебаний позволил событиям развиваться. Хотел посмотреть, как я буду реагировать, когда я попадусь в ту самую ловушку, которую расставил для своей жертвы.

Потому что именно это и случилось. Я понял это вчера, когда осознал, что не могу убить его. Я смотрел на него, спящего, на умиротворенное выражение его лица. Ловушка, расставленная для Фудзимии, поймала и меня, и есть у меня такое чувство, что освободиться мне не удастся. И я даже не уверен, хочу ли освободиться.

Твою мать.