Перевод Strange Times. Автор fireun. Главы 48-50 - последние.

[firefly4tanya]

Ну вот, я вернулась с озера Селигер. Очень неплохой отдых, дивные места, чистая (хотя и холодная) водичка, вполне комфортные условия быта (в смысле туалет, горячая вода, обогреватели в комнатах), в качестве бонуса - земляника и черника в гигантских количествах, как минус - голодное комарье и слепни.

Вернулась, истосковавшись по Интернету, а потому - тадам! - окончание (по крайней мере то, что опубликовано в широком доступе) Strange Times:


Strange Times
Автор: fireun
Фэндом: Weiss Kreuz
Перевод: Blue Sun
Оригинал находится здесь: anime.adultfanfiction.net/story.php?no=60004107...
Пейринг: Айя/Шульдих
Рейтинг: PG-13
Жанр: ангст, AU
Отказ от прав: что вы, что вы, и не предлагайте….
Предупреждение автора: ненормативная лексика, некоторая профессиональная эмпатия у Айи
Саммари: После Капителя, альтернативная временная линия. Башня рухнула, но не все сумели выбраться.

Примечание: /……/ - обозначение телепатической речи


Глава 48.


Прекрасная смесь ночного кошмара и белиберды. Он видел, как истекает кровью его мать и кричит его отец. Видел взгляд Кроуфорда за секунду до падения, слышал почти торжествующий вопль Фарфарелло, чувствовал смятение и напряжение Наги. Снова и снова его мир рушился…

А он всегда как-то ухитрялся выползти из развалин.

Потягиваясь и неторопливо возвращаясь в сознание, он чувствовал аромат кофе, слегка обжаренного и восхитительно горьковатого. Ему тепло, он уютно устроился в кровати, вероятно, в безопасности.

Но настоящей безопасности не бывает никогда. Жизнь такого не допускает.

Где-то поблизости находился Айя – само воплощение неодобрения – вооруженный и очень, очень опасный. Несет вахту, чтобы удостовериться, что плохой человек не проснулся и не принес хаос и разруху в его размеренную маленькую жизнь.

Разбитые осколки личности сошлись и накрепко соединились, как в последнем уровне игры Jenga, и Шульдих открыл глаза. Голова болела почти непереносимо, к ней добавлялось постоянное пульсирование раны в боку. Шуточка, которой он собирался приветствовать своего раскипятившегося любовника, умерла в зародыше, трясущаяся рука Шульдиха высунулась из-под одеял и не слишком изящно, зато крепко, вцепилась в пузырек с таблетками, стратегически размещенными на ночном столике.

- Надо было убить тебя.

- Вот уж не знал, что ты поклонник убийства из чувства сострадания, - горло слишком пересохло, чтобы глотать таблетки без воды. Телепат зажмурился, намереваясь чистым упрямством победить головную боль.

- А кто говорил о сострадании?

Айя прошлепал по полу и остановился около кровати. Шульдих приоткрыл один глаз, затем с благоговением, как к священному артефакту, потянулся к стакану воды в руке Айи.

Холодная вода смыла болеутоляющие таблетки и утренний вкус во рту. Мир все еще на месте – на этот раз. С раздражением, ощущая легкую тошноту, Шульдих выпутался из одеял и принялся молча рассматривать своего любовника. Напряженность и боль отражались в прекрасных фиолетовых глазах, и Шульдих подавил легкую усмешку. Не идеально, но чертовски хорошо.

- Нет.

- Я ничего не говорил, - Шульдих хрустнул шейными позвонками, размял пальцы и на минуту отвлекся, рассматривая засохшую под ногтями кровь. – Спасибо.

Этого Айя не ожидал. Его удивление искоркой сверкнуло в мозгу Шульдиха, подобно углекислоте щекочущей кончик носа. Немец улыбнулся с необыкновенно благостным выражением, при виде расцветающего раздражения Айи его улыбка расползлась шире, показывая зубы.

- Я тебя не понимаю, - буркнул Айя, пряча эмоции за своей обычной маской ледяного неодобрения.

- К несчастью, думаю, понимаешь, - Шульдих глубоко вздохнул и постарался встать. Дом там, где кофе, и он все еще чувствовал его горький, милый аромат во всем великолепии. Айя отошел в сторону, а Шульдих попытался с неким подобием своей обычной грации добраться до кухни. Никто из них не произнес ни слова, пока Шульдих наливал себе чашечку кофе, сваренного Айей, прежде чем тот занял пост у постели Шульдиха. К несчастью, Шульдих не был тихим созданием, а значит, атмосфера спокойного общения погибла в зародыше.

- Узнал что-нибудь? – поинтересовался Шульдих, молчание в комнате слишком контрастировало с хаотичным бормотанием внутри его головы.

- Да. И когда вернулся, чтобы поделиться, обнаружил, что ты уже решил взять все в свои руки.

Неодобрение ощущалось как грязь пополам с желчью, с ноткой кайенского перца - гнева. Шульдих поднял прищуренные глаза. - Небольшое возмездие не даст им расслабиться.

- Какого черта…

- Я не желаю, чтобы они трогали тебя, твою мать! – рявкнул Шульдих в свой кофе, недовольный собственной честностью.

- Я – гребанный убийца! Я сам могу о себе позаботиться!

- Да, у тебя это великолепно получилось…

- Все было прекрасно, пока ты не заявился.

«И дальше без тебя все будет прекрасно», - осталось невысказанным, и гнев в глазах Шульдиха превратился в леденящий холод.

- Эй, как только вы, ребята, будете готовы… - всунул голову на кухню Йоджи. Его смелость испарилась, а дерзкая улыбочка поблекла при виде двух пар взбешенных глаз, устремленных на него. Он попятился. – Не надо на меня так смотреть. Я вытянул короткую соломинку. Если вы можете перенести свою домашнюю склоку на попозже, мы все вас ждем.

-/У меня без тебя все прекрасно не будет,/ - прошипел Шульдих, вонзая ментальные ногти в разум Айи. Давая понять свою точку зрения. Напоминая, как это больно. Как обиженный ангел, телепат прошествовал мимо Айи, внешне не показывая, как яростно кипел его мозг, и ничто в его движениях не намекало на пулевую рану в боку.

Стиснув кулаки, чтобы перетерпеть боль и удерживаясь от желания несколько подпортить невероятно отстраненное выражение лица Шульдиха, Айя оставался на месте, пока приподнятая бровь Йоджи не побудила его последовать за телепатом в гостиную, где уже ждала остальная команда.


Глава 49.


Хотя Вайсс и раньше не были большой счастливой семьей, но прибавка в виде злобного и капризного Шульдиха в корне уничтожила любой намек на подобие соответствия этому понятию. Как высший серафим, исполненный оскорбленного презрения, Шульдих игнорировал оставленный для него уголок кушетки и встал в стороне, прислонившись к стене и с большим интересом изучая свои волосы на предмет секущихся кончиков.
Бурлящая злость телепата была почти осязаема и вносила добавочное напряжение к уже натянутой атмосфере в комнате.

Айя устроился на кушетке, демонстративно игнорируя приподнятые брови окружающих. Часть его осознавала, что он только что принял еще одно неполезное для здоровья решение, но он не желал строить свои действия на прихотях и желаниях Шульдиха. Это было неудачным решением – устроиться посреди своих друзей, оставив Шульдиха снаружи сложившегося товарищества, свободный элемент вне стабильной группы. Часть его всё понимала и делала это назло. Шульдих же решительно вознамерился дать выход темпераменту.

Часть Айи знала, что он ведет себя как подросток с переизбытком гормонов, противоречащий только из принципа, но он сделал свой ход. Будет интересно посмотреть, как отреагирует Шульдих.

Как только Шульдих разрешит себе реагировать.

Глаза телепата сузились, и сверхнапряжение в комнате исчезло со щелчком, который почти можно было услышать. Слишком уж незначительная реакция на столь серьезное отступление от правил со стороны Айи.

Часть его все еще была взвинчена из-за дурацкой выходки Шульдиха и из чистой самозащиты попыталась убрать его от себя подальше, прежде чем тот сделает ответный ход.

Кен поскреб плечо, мысленно перебирая список милых, безопасных тем для беседы, чтобы нарушить молчание. Он уже открыл, было, рот, чтобы сказать «Эй…», как Йоджи решил, что с него довольно выходок товарищей по команде.

- Ладно, парни. Хватит. Или поцелуйтесь и помиритесь, или хотя бы сделайте вид, что потерпите друг друга до конца этого забавного маленького совещания, - Йоджи встретил айин недобрый взгляд и ледяной взор, свысока брошенный на него Шульдихом, и поджал губы, его терпение подходило к концу. – Проткнёте или пристрелите меня позже. Мне плевать. Но прямо сейчас я мог бы быть в постели. А поскольку меня там нет, я хочу закончить работу, чтобы как можно скорее туда попасть. Итак. Шульдих, тебе есть что-нибудь рассказать или показать в этом раунде?

Шульдих изучал свои ногти. – Кое-кто прервал меня прежде, чем я нашел нужные мозги.

- Айя?

- Все дело в конфликте фракций внутри Критикер…

- О? Неужели? А я и не знал! – в глазах Шульдиха танцевали смех и злоба, но полный отвращения взгляд Айи заставил его замолчать.

- Сами по себе фракции не направлены на Вайсс или наше прибавление в команде. Это запланированная атака лично против Персии. Существуют противники того, что организация превратилась в… семейный бизнес. Их цель – дискредитировать или уничтожить нынешнего Персию. По случайности Вайсс оказались подходящей мишенью, как группа, воспринимаемая как величайшая слабость Персии. Пока мы не уверены в количестве этих фракций и в том, кто их возглавляет, но у Персии есть пара догадок, над которыми он работает прямо сейчас.

Шустрый паучок телепатии, бегущий сквозь мозг, дал понять Айе, что он привлек внимание Шульдиха. Это был холодный, профессиональный интерес, как у телохранителя, внимательно отмечающего потенциальную угрозу для клиента, вопрос безопасности.

- Уборка в доме. Как забавно. Я участвую, - Йоджи встал и потянулся.

- Что ж, информации для начала хватит. Я участвую. – Кен поднялся, очевидно, больше всего заинтересованный в том, чтобы убраться подальше, пока настроение было относительно безопасным.

- Никому нельзя трогать мои вещи, - Шульдих отлепился от стены и удалился обратно в спальню.

- Поосторожнее с ним, Айя. Не нравятся мне его глаза…

- Йоджи…

- Что? Можно подумать, он не слышит мои мысли. Могу и вслух сказать, - Йоджи пожал плечами. – Хотя, если серьезно, сегодня кое-какие провода перегорели. Не то, чтобы он и раньше был стабилен, но… я не думаю, что прямо сейчас ему доверяю.

- У меня есть кушетка… - с легкой улыбкой предложил Кен.

- Он не тронет меня. По крайней мере, не так, чтобы я не справился, - мрачно улыбнулся Айя. – В конце концов, он же Мастермайнд. Немного злобности для него вполне нормально.

Айя кивнул Кену. – Я позвоню.

Проводив товарищей, Айя глубоко вздохнул и вернулся в квартиру. Может быть в настоящий момент ситуация и нестабильна, но будь он проклят, если позволит этому ублюдку запугать себя настолько, чтобы изгнать из собственной спальни.



Глава 50.


Айя ожидал злобы и насилия, достойных древних берсерков. Ждал бешеной ярости и атаки со стороны Шульдиха.

Атака действительно последовала – зубы против его губ – несколько не то, чего ждал Айя. Рубеж был перейден, кровь пролилась, и Айя нанес ответный удар языком, зубами, руками, с лихорадочной торопливостью вцепившимися в гриву Шульдиха и его рубашку. Голос Шульдиха бормотал бесконечную литанию, в которой за долю секунды почтительность сменялась оскорблениями, ненависть и желание сливались в едином порыве невольной честности.

Драться или трахаться, когда речь шла об Айе и Шульдихе, середины, похоже, не существовало. В момент просветления Айя отодвинулся, но ужасающий водоворот собственнической паники затянул его обратно.

Шульдих ненавидел его, хотел его; балансировал между своим шатким самосознанием и его устойчивым эго.

Он нужен Шульдиху.

Эта потребность стабилизировала его собственное размытое чувство цели и целостности. Получился коварный симбиоз. Желания и потребности истекали кровью и балансировали, пока один из них практически не накинулся на другого.

Айя задохнулся, когда ногти Шульдиха сверху вниз процарапали его грудь, зашипел, когда следом в ход пошли зубы.

Шульдих оскалился, когда Айя толкнул его вниз и удерживал на месте, оставляя цепочку яростных засосов на чувствительном горле и шее.

Они боролись за доминирование, ласкаясь и царапаясь, с почти военной точностью пуская в ход поцелуи и укусы, мешая оскорбления и нежные слова, задыхаясь и рыча. Они стремились оказаться как можно ближе, и ничего так не желали, как быть друг от друга подальше.

Оба были слишком упрямы, слишком независимы, чтобы признаться в своих желаниях. И зашли уже слишком далеко, чтобы обойтись без того, что могли предложить друг другу.

Шульдих сломался первым и с подозрительно похожим на рыдание звуком обмяк в хватке Айи. Боевой задор не покинул телепата, но ему больше не нужно было за ним прятаться. Личности и предпочтения сдвинулись, приоткрылись и Айя получил возможность уловить краешек искренних эмоций, с которыми он предпочел бы никогда не сталкиваться.

В этом было больше чувства собственности, чем любви. Необходимости больше, чем влечения, но и влечение было тоже. И взаимное притяжение. В момент истины Шульдиха Айе тоже придется честно признать собственные предательские чувства.

- Я ненавижу тебя, - выдохнул Айя из рефлексивного чувства противоречия.

- /Я лучше знаю,/ - мысленный образ качающего пальцем Шульдиха вместе с резким взрывом горького смеха пронесся сквозь противоречащие друг другу эмоции Айи.

- Надо было дать тебе утонуть, - затасканный, так часто повторяющийся прием.

- Да, - последовал привычный отклик. В голосе Шульдиха звучала страдающая обреченность, горькое откровение, он вцепился в плечи Айи и приглашающе поднял бедра.

- Я не хочу тебя.

- /Не бросай меня./

Можно найти массу оправданий: общие интересы, общие враги, неизбежность возникновения чувства при близком соседстве на столь ограниченном пространстве. Странные времена порождают странных товарищей по постели, и неожиданно с внезапной свирепостью Айя набросился на Шульдиха. Частично - из чувства собственника, частично – из яростного противоречия, он притянул телепата ближе, позволяя тому свернуться клубочком у себя в мозгу, позади обычных упрямых барьеров и защитного отрицания. Эмоции неудобны, честность – это слабость. Айя силой загонял Шульдиха в свой мозг с каждым толчком, требуя от него ответа за любое инстинктивное неврологическое несоответствие, которое червячком пробралось сквозь его обычную отстраненность.

В том, чтобы сдаться, не было ничего особенного, но Айя почувствовал себя опасно близко к удовлетворению, когда Шульдих хватал ртом воздух после сокрушительного оргазма.

Трудно ненавидеть того, кто настолько на тебя похож своей нефункциональностью, что это порождает странные дружественные чувства. Два хищника, шарахавшихся назад при первом намеке на уязвимость, тем не менее, тесно слились на ковре, так и не дотянув до относительной нормальности постели, спины обоих были ободраны ногтями друг друга, тела носили следы укусов.

Ничего не было произнесено вслух, но Шульдих встретил взгляд Айи и кивнул, отмечая и признавая свое поражение.

Вступление и финал перемешались в одном акте лихорадочного секса, физическое выражение решения, которое ни один из них не желал облечь в слова.

Все было и так ясно. Шепот Шульдиха обосновался где-то на заднем участке мозга Айи постоянным источником фонового шума. Это не должно было быть комфортным, но Айя пристроил голову на руке Шульдиха, закрыл глаза и прислушался к бормотанию телепата.

- Гребаный бок болит, - через некоторое время буркнул Шульдих, нарушая почти идеальную тишину.

- Раньше надо было думать, - откликнулся Айя.

Шульдих улыбнулся.




P.S. Люди добрые, не посоветует ли мне кто-нибудь, как избавиться от чертовой рекламной полосы, недавно возникшей над моим дайриком?