Наконец-то завершив (с помощью Violent Violet) этот марафонский (по моим меркам) перевод, решила выложить его одним постом - для удобства читателей, ежели таковые найдутся.
читать дальше
Название: Peace's Struggle
Автор: Mami san
Перевод: Blue Sun
Бета: Violent Violet (за что ей огромное спасибо)
Жанр: Angst: medium
Пара: Кроуфорд\Айя, Шульдих\Фарфарелло, Оми\Наги
Рейтинг: R
Фэндом: WEISS KREUZ
Содержание: продолжение фика Temporary Peace
Статус: завершен
Отказ от прав: все принадлежит японцам, но Курилы все-таки наши
Ссылка на оригинал: www.angelfire.com/anime4/patternsofblood/mamifi...
Разрешение на перевод получено.
Перевод Temporary Peace находится здесь:
www.diary.ru/~WK-ficathon/?comments&postid=5064...
Краткое содержание Temporary Peace: Миссия пошла не так, как должна была, и события приняли еще более неожиданный оборот, сведя вместе Кроуфорда и потерявшего память Айю. Оставленный ради забавы Ран начинает смотреть на Шварц по-иному – особенно на Кроуфорда.
Первая глава
Солнце всходило. Небо на востоке казалось охваченным огнем - ярким, живым, оранжево-красным. Это сияние разливалось над морем и уже достигало верхних этажей небоскребов. Большинство обитателей города уже проснулись. Казалось, что шум машин и поездов отражается от бетонных стен окружающих зданий. Двое мужчин стояли плечом к плечу на балконе, наслаждаясь утренним воздухом и компанией друг друга. Их ладони лежали на перилах балкона, слегка соприкасаясь. В большем контакте не было необходимости, они понимали друг друга.
Стеклянная дверь позади них открылась, и к ним присоединился третий.
- Поднялись так рано, голубки? – протянул он, держа в руках две чашки кофе.
- Чего тебе, Шульдих? – не оборачиваясь, спросил рыжий.
- Ха… Кто сказал, что мне что-то нужно? – Шульдих изобразил воплощенную невинность, хотя на него никто не смотрел.
- Шульдих… - это уже произнес второй мужчина, предупреждая.
- Боже… Ну вы и парочка, - Шульдих вздохнул, придвигаясь к ним. Он приглашающим жестом протянул кофе и рыжий взял чашки, передавая одну компаньону. – Надеюсь, вы им подавитесь. – Телепат смахнул упавшую на глаза челку. Бандану он потерял, и ничем не сдерживаемые пряди все время соскальзывали на лицо. Было подозрение, что ее забрал Фарфарелло, но сейчас было неподходящее время беспокоить своего неуравновешенного любовника. Он взглянул на город и поинтересовался. – Так как нам теперь называть тебя, kätzchen?
- Ты будешь называть меня Айя, - рыжик бросил на него косой взгляд.
Брови Шульдиха восхищенно взлетели. – Это приказ? – протянул он. – А что если я назову тебя Ран?
Тяжелый взгляд от Кроуфорда.
- А, кто-то еще претендует на это имя, хм? Тогда мы можем звать тебя Айян, – он хмыкнул и отвернулся. От этого движения еще одна прядь упала на лицо, телепат раздраженно выдохнул и откинул ее пальцами, выходя с маленького балкона.
Закрыв за собой дверь, он посмотрел на них сквозь стекло. Они пили кофе, разглядывая пейзаж. Шульдих изучал их по очереди. Сначала Кроуфорда. Непривычно видеть шефа вставшим так рано и не занявшимся делом. Обычно Кроуфорд проводил утро, сидя в любимом кресле и читая утреннюю прессу. Шульдих никогда точно не знал, в какое время американец встает, но насколько бы рано утром он ни спускался вниз, тот уже был поглощен чтением газеты. Если Шульдих просыпался поздно, то он находил свое руководство изучающим записи или работающим на компьютере. Конечно, так бывало, когда они находились в «штаб-квартире». Здесь американец смотрел утренние новости по телевизору.
А сейчас Кроуфорд встал и любовался восходом. Интересно.
Его взгляд обратился на Айю, и он припомнил несколько предшествующих дней. У Айи была амнезия… Как Ран он был интересен. У Рана свежий взгляд на вещи, он полон жизни и энергии. Ран всегда готов улыбнуться, но достаточно отважен, чтобы встать перед разъяренным Фарфарелло. Шульдих задумался теперь, как и тогда, что бы случилось, если бы Ран промолчал. Фарфарелло славился своей злопамятностью – одни его нападки на Бога чего стоили. Шульдих сумел обуздать это наваждение, но окончательно избавиться от него так и не смог. Он пытался объясниться с берсерком, но тот отказывался его слушать. Перед лицом такой ярости ничего нельзя было поделать. Фарфарелло просто не слышал немца.
И тут Ран выступил вперед и заставил его выслушать правду. Ключевым поступком, усмирившим ирландца, стало негромкое признание в чувствах, которые Ран питал к Кроуфорду. Фарфарелло почувствовал правдивость в этих словах. Осторожно, колеблясь и – Шульдих-то знал – опасаясь обмана, он отступил. И позвал Шульдиха вернуться к нему.
«Сумасшедший» - так называли Фарфарелло. «Безнадежный». «Безумец».
Шульдих знал, что тот никем таким не являлся. Немец первый это заметил, первый попытался что-то с этим сделать. Фарф был несбалансирован – но кто вообще был? У него был пунктик, направленный против Бога, и коренившийся в прошлом ирландца. Он обожал убивать живые существа – как и Шульдих. Телепат первым обнаружил, что Фарфарелло не полностью пребывает в этом мире, что он опасен, странен и дик. Но именно это Шульдиха к нему и привлекало. А понимание, проявленное немцем, притянуло к нему Фарфарелло.
Шульдиху редко доводилось ощущать страх. В последний раз это был больше шок, чем собственно страх, и это случилось в Yokama Industries, когда пол и стены рухнули одновременно, и здание осело вниз на уничтоженный фундамент. Его мысли панически метались вокруг неминуемой смерти Фарфарелло, своей собственной… и стремления защитить ирландца. Они упали на одно из не до конца просевших перекрытий, и Шульдих помнил, как перекатился, закрывая собой Фарфарелло. Жгучая боль от падающих на него тяжелых обломков, крик берсерка и свой крик – были последним, что он запомнил.
Он очнулся и увидел Фарфарелло, сидящего рядом с его распростертым телом, поблизости валялся чей-то искалеченный труп. Ирландец сжался в комок, янтарный глаз с пристальным вниманием изучал Шульдиха. Холодная рука, гладившая его по щеке, когда он проснулся, была нежной, как будто опасалась что-нибудь сломать, бледные губы издавали тихие успокаивающие звуки, единственный глаз поблескивал. Такого выражения Шульдих никогда раньше не видел у своего любовника.
Одна мысль, что он мог потерять Фарфарелло…
Тот факт, что именно Ран вмешался и исправил положение… Он знал, насколько опасен ирландец, но не колебался. Там, где Шульдих дрогнул, промедлил, разрываясь между отчаянной обидой и гневом, Ран действовал. Шульдих… уважал его за это. Он был благодарен. Хотя никогда в этом не сознается. Он слышал его мысли и знал, что рыжик не рассчитывал на благодарность. Ран был убежден, что Шульдих относится к типу людей, не знакомых со словом «спасибо».
Удивительно, насколько разозленным и преданным телепат себя почувствовал, когда обнаружил, что Ран вчера утром проснулся уже Айей. Кроуфорд точно знал, сколько времени у них оставалось. Шульдих считал, что тот мог бы предупредить заранее. После всего…
/После всего - чего?/
Шульдих не знал. Он знал только то, что сам не относится больше к Рану, или Айе, с теми же неприязнью и презрением, как к остальным Вайсс. Как и Фарфарелло. Их мнение изменилось на прямо противоположное в тот момент, когда Ран схватил ирландца за руку, привлекая его внимание. Фарфарелло больше не обдумывал с увлечением способы располосовать этого парня – с этой идеей Шульдих уговорил его подождать – а сам Шульдих… Черт, Шульдих видел в Айе приятеля. Рыжик хорошо вписался в их компанию, даже после «пробуждения». Телепат не знал, что вчера произошло между Айей и Кроуфордом. Он не спрашивал. Не подглядывал в мысли Айи, хотя легко мог бы.
Он приятно удивился, когда парень вернулся в отель вчера днем. По-прежнему стараясь держаться подальше от мыслей Айи, дабы избежать конфронтации Айя-Ран, немец счел, что пришла горничная или еще кто-нибудь. Вместо этого за дверью стоял притихший Айя. Шульдих знал, к кому он пришел, так что просто махнул в сторону небольшого балкона и исчез на кухне, где Фарфарелло поглощал лапшу из пакетика.
Айя остался на ночь и спал в объятиях Кроуфорда. Очевидно, они пришли к какому-то соглашению, компромиссу. Шульдих был уверен, что узнает об этом, когда парочка придет завтракать. Можно подождать.
Он отвернулся и направился на кухню. Фарфарелло растянулся на стойке, лежа на животе и сложив перед собой руки. Прямо перед его лицом работал блендер, чьи лезвия неустанно перемалывали лед. Шульдих выходил вчера утром прикупить немного растворимых напитков. Этот был с ароматом черной смородины, так что, когда он добавил содержимое пакетика ко льду в блендере, кубики льда и фруктовая пудра смешались вместе и превратились в темно-красное месиво.
Шульдих прислонился к стойке рядом с худощавым мужчиной, провожая глазами вращающиеся кроваво-красные ледяные кусочки, а потом переключился на рассматривание своего koi. Он вытянул руку, взлохмачивая белые волосы ирландца. Не поднимая глаз, Фарфарелло произнес:
- Ты думаешь.
Шульдих моргнул. - Ага.
- О чем?
Легкая улыбка изогнула губы немца, такое выражение мог видеть только Фарфарелло. Ухмылки были для остальных. Быстрая усмешка – для Рана. Улыбки предназначались только ему. Опираясь локтем на спину Фарфарелло, он опустил подбородок на ладонь. – Обо всем и ни о чем. Главным образом – о том, что делать с Айей.
- Хн, - Фарфарелло выключил блендер и отставил его в сторону, затем перекатился на спину.
Шульдих шутливо нахмурился на него, потеряв опору. – Я же на тебя полагался.
Единственный янтарный глаз внимательно его изучал, но Фарфарелло не ответил. Кажется, полностью потеряв интерес к своему предыдущему занятию, он зевнул, потягиваясь.
Оценивающий взгляд нефритовых глаз скользнул по его телу. На ирландце была одежда, купленная для Рана. Ему она была тесновата, рубашка облегала тело почти так же плотно, как раньше - повязки. Шульдих вытянул руку, проводя пальцем по ткани. Фарфарелло замер на полупотягивании, почувствовав прикосновение. Рука телепата скользнула под рубашку, изучающе пробегая пальцами по коже. Шульдих склонил голову на бок и Фарф скопировал его движение.
- Фарфарелло? – тот не отозвался, но Шульдих знал, что он слушает. Он убрал руку, чтобы откинуть волосы с лица. Сейчас, когда ирландец отвлекся от блендера, можно было спросить. – Где моя бандана?
Фарфарелло хихикнул.
Шульдих нахмурился. - Это не смешно. И очень раздражает.
- У меня ее нет.
- Куда ты ее запихнул?
Фарфарелло только пялился на него, как будто не понимая вопроса. Шульдих знал, что это лишь притворство и ткнул в ирландца пальцем. – Что ты с ней сделал?
Тот сел, обдумывая вопрос. Потом повернулся, раздвинув ноги и свесив их по обе стороны стойки. Наконец, он пожал плечами. Шульдих шагнул вперед, располагаясь между ногами юноши. Он обвил руками его плечи, прижавшись лбом ко лбу ирландца. – Фарфарелло…
- Оставь как есть.
- Они мне мешают.
- Так ты выглядишь лучше.
Шульдих удивленно моргнул. – Что? – тупо переспросил он.
Фарфарелло вскинул руки, запуская пальцы в длинные оранжевые локоны. Он играл с ними, а Шульдих стоял, пытаясь разобраться. Фарфарелло никогда раньше не возражал против его банданы. А тот факт, что любовник играл с его волосами, явился еще одним потрясением. Берсерк никогда не прикасался к его волосам, если только не во время секса – тогда он вцеплялся, или тянул за них, привлекая внимание Шульдиха.
Он и не подозревал, что Фарфарелло нравятся его волосы.
Шульдих наклонился, покусывая губы ирландца. Тот послушно приоткрыл рот, разрешая себя целовать. Поцелуй был прерван появлением в дверях других убийц.
- Поберегите это для спальни, - сказал Кроуфорд, проходя мимо них, чтобы долить себе кофе.
- Уйдите с дороги, - добавил Айя, жестом отодвигая их от шкафчиков.
Шульдих оторвался ото рта Фарфарелло, скользнув губами по его щеке, и с ухмылкой повернул голову к парочке. – А они нахалы, да, Фарф? – спросил он.
- Да, что есть, то есть.
Айя взглянул на него. – Если хотите получить завтрак…
- Хм… Только для Фарфарелло. Но все равно – спасибо, - Шульдих развернулся спиной к Айе, слегка прикусывая кончик фарфарелловского носа. Ирландец моргнул. Шульдих чувствовал на себе взгляд Айи, требующий убраться с дороги. Он мягко рассмеялся, вглядываясь в черты лица любовника. – Кроуфорд, твой koi раскомандовался.
- Так слушайся его, - послышался ответ.
Шульдих закатил глаза. Он просунул руки под плечи Фарфарелло и приподнял ирландца со стойки. Тот, в свою очередь, обвил ногами талию Шульдиха, чтобы немец мог отнести его. Шульдих бросил на него довольный взгляд, сомкнув пальцы за его спиной и удерживая его на весу. /Ты тяжелый/, - поддразнил он юношу. /Пытаешься сломать мне спину?/
\-Ага\.
Шульдих бросил взгляд на Айю, наблюдавшего за ними смягчившимся взором.
- Что у нас на завтрак?
- Пока еще не знаю, - Айя отвернулся и начал копаться в шкафчиках. Большая часть закупленных продуктов уже исчезла. Он изучил несколько оставшихся упаковок, затем повернулся к Кроуфорду, не спускавшему с него глаз. – У нас не много осталось.
Оракул поставил пустую чашку на стойку. – Значит, пойдем куда-нибудь. Нет смысла опять идти по магазинам, поскольку сегодня ночью мы уберем Свенску, – он вышел из кухни и Айя последовал за ним.
Шульдих глянул на Фарфарелло. – Кое-кто умрет сегодня ночью, – произнес он с широкой усмешкой.
- Его смерть будет приятной.
Телепат осклабился и потопал с кухни, унося крепко обвившего его любовника.
***
Айя скомкал салфетку и отложил ее на блюдце для тостов. Он съел совсем немного, но больше не хотелось. Кроуфорд еще пил кофе, сидя рядом с ним в кабинке. Шульдих и Фарфарелло расположились напротив. Немец прекратил есть, с удовольствием наблюдая, как Фарфарелло расправляется с едой. Ирландец что-то бормотал себе под нос, как будто сражался с едой и убивал ее.
Взгляд Айи был устремлен за окно. Через улицу находился Koneko no Sumu Ie. Было еще слишком рано и магазин был закрыт, но он мог поспорить, что Оми уже встал и готовит завтрак для остальных. Он задумался, как они относятся ко всей ситуации с его амнезией. Как там у них дела? Поправляется ли Кен? Кроуфорд говорил, что тот был ранен. Интересно, что они подумают, когда он вернется обратно.
Это как идти по канату. Слева – Вайсс. Справа – Шварц. А он застрял посередине, желая двигаться сразу в двух направлениях. Хотя он был не согласен с тем, как вели дела Шварц и что они делали … но, находясь рядом с людьми, которые составляли эту команду, он ощущал странную разновидность покоя. Особенно рядом с Кроуфордом… Слабая улыбка изогнула его губы.
Но были и Вайсс. Он был убийцей из Вайсс. Его работа - восстанавливать справедливость там, куда закон не мог дотянуться. Вайсс - его товарищи, люди, рядом с которыми он сражался и убивал множество раз. Оми, с его энтузиазмом и бесконечными попытками развеселить других, его открытым сердцем - был первым, кто завоевал доверие Айи.
Взаимоотношения с Кеном начались не лучшим образом, но это все в прошлом. Энергичный, наивный и иногда слишком доверчивый Кен. Такой упрямый, когда добивался чего-нибудь. Когда он чуть ли не силой навязался Айе в товарищи, тот не смог перед ним устоять.
И, наконец, Йоджи… Улыбка Айи поблекла. Йоджи завоевал дружбу Айи последним. Он был беспечен и ничего не делал вовремя. Часто флиртовал, вместо того, чтобы работать. И был слишком уж наблюдателен, когда это касалось товарищей по команде, видимо, сказывался опыт частного детектива. Кудо подмечал то, на что Айя сам не обращал внимания, и чего двое других просто не видели. В свою очередь, Йоджи раскрывал перед Айей то, что прятал от других: тьму, разъедающую его душу, и боль, надежно спрятанную за фасадом из улыбок. Они подходили друг другу. Йоджи был к нему ближе остальных. Айя видел в нем лучшего друга, если такое понятие вообще еще существует в наши дни.
Реакция Йоджи на появление в магазине Айи вместе с Шульдихом была вполне закономерной. А как он отреагирует, если узнает правду о пребывании Айи в Шварц? О Айе и Кроуфорде? Да он просто взорвется. Вероятно, решит, что Айе промыли мозги и ринется защищать его. Как заставить его понять?
Но кому же еще доверять?
Рука осторожно прикоснулась к его плечу, и Айя вернулся в реальность. Он повернулся к Кроуфорду. Американец вглядывался в его лицо. – Ты готов? – спросил он.
- Ага.
Шульдих поднял голову и Айя бросил на него взгляд. Забавно… Учитывая то, о чем он сейчас думал, от немца вполне можно было ожидать каких-нибудь ядовитых комментариев и подначек.
Кроуфорд заметил его взгляд. – Он блокирует твои мысли, чтобы можно было говорить, но не подслушивать. Тем не менее, я хочу, чтобы он установил связь между вами. Если захочешь поговорить с кем-нибудь из нас – просто позови его.
Шульдих хмыкнул и смахнул пряди с лица. – Я не телепат, - бормотал он. – Я какая-то телефонная линия.
Кроуфорд встал, чтобы Айя смог выйти из-за стола. Рыжик выбрался и повернулся к американцу. Несколько секунд они всматривались друг другу в глаза. Айя нашел то, что искал в ободряющем взгляде Кроуфорда, а тот в ответ на невысказанный вопрос получил легкий кивок. Айя направился к выходу. Шульдих на прощание помахал рукой.
- До следующей встречи, katzchen, - протянул немец.
\ Да, до встречи,\ - думал Айя про себя, как бы в ответ Шульдиху. Он покинул маленькое кафе и стоял на обочине, ожидая просвета в потоке машин, чтобы перейти улицу. Перед Koneko no Sumu Ie он постоял несколько секунд, глядя на жалюзи, затем поднял руку и постучал.
Глава 2. Возвращение домой.
Айя отшатнулся назад под тяжестью врезавшегося в него веса. Оми поднял жалюзи, бросил всего один взгляд на того, кто стоял по другую сторону и с радостным воплем бросился вперед. Его руки мертвой хваткой обхватили Айю за пояс, лицо прижалось к его груди. Чтобы не упасть, пришлось упереться каблуками и немного отодвинуть Оми от себя за плечи, чтобы тот смог поднять голову. Огромные глаза парнишки были наполнены слезами. Он уже открыл рот, чтобы заговорить, но его прервал другой голос.
- Оми, кто это?
Айя повернул голову в направлении голоса. Йоджи. Его голос, в высшей степени измученный, доносился из-за двери, ведущей из магазина на кухню. Оми разжал руки и, схватив Айю за запястье, потащил его внутрь. – Йоджи-кун! Это Айя-кун!
Раздался грохот падающего кресла и Йоджи ворвался в магазин. Скорость, с какой он рванулся вперед и вцепился в Айю, могла соперничать с талантом Шульдиха. Он стиснул руками его плечи и с отчаянной надеждой заглянул ему в глаза. – Айя? Ты вернулся? Вернулся, чтобы остаться?
Несколько мгновений Айя молчал, рассматривая обоих. Йоджи теперь торопливо ощупывал его плечи и руки, как будто пытался убедиться, что Айя действительно находится здесь. Оми отпустил одну его руку, но по-прежнему крепко держался за другую. Похоже, отметил он, они опасаются, что он может исчезнуть. Глаза Йоджи были обеспокоенными и измученными.
- Ага.
Казалось, Йоджи чуть не упал от этого ответа, он качнулся вперед, нетвердыми шагами сократив разделяющее их расстояние, и стиснул молодого человека в крепком объятии. Айя удивленно моргнул, приподнял свободную руку и прижал ее к животу блондина. Это движение можно было расценивать и как попытку оттолкнуть того от себя, и как ответное объятие. В такой хватке он чувствовал себя неудобно, но не выворачивался.
- Yokatta..., - выдохнул Йоджи практически ему в ухо.
Оми выпустил Айю и умчался опять закрывать жалюзи. – Мэнкс нам звонила, - громко сообщил он, перекрикивая скрежет металла. – Она сказала, что ты вчера связался с ней и что голос у тебя был почти как прежде…
Йоджи, наконец, отодвинулся, отступая на два шага, и оглядел Айю. – Ты в порядке? – спросил он. – Раны где-нибудь есть? Что Шварц с тобой сделали?
\Они показали мне то, что я никогда не ожидал увидеть,\ - мысленно ответил Айя. – Я в порядке. Никаких ран, – он окинул магазин взглядом. Все было безупречно чисто. Такое ощущение, что кто-то недавно прибирался. Он помедлил, прежде чем взглянуть в глаза друга. – Как Кен? – спросил он. Губы Йоджи сжались в тонкую линию при упоминании их товарища. – Мне сказали, что он был тяжело ранен при взрыве.
- Несколько сломанных ребер и перелом ноги, – тихо ответил Оми. – Мы ходили его навещать. Он все еще без сознания. Потерял много крови… Его нашли последним, – мальчишка посмотрел на Йоджи. Лицо старшего Вайсса было опустошенным, виноватое выражение притаилось в глубине зеленых глазах. Айя вспомнил, что Йоджи находился на том же этаже. Может быть, он чувствовал себя виноватым, что не смог помочь Кену. Айя слегка кивнул, выслушав рассказ младшего.
Телефон на кухне зазвонил. Оми колебался, в его глазах росла неуверенность. Он не знал, что лучше – остаться или пойти ответить на звонок. Айя поднял руку, показывая, что можно идти. Мальчишка рванул наружу. Айя развернулся лицом к Йоджи. – Как ты сумел выбраться? – спросил он. Как спасся Оми, он и сам знал – с помощью силы Наги. На вопрос «почему Наги помог члену Вайсс» ответа пока не было.
- Повезло, меня зажало в «карман» у стены. Рядом было окно, выходящее на пожарную лестницу. Ступенек там не хватало, но оставалось достаточно, чтобы спуститься, когда я очухался настолько, чтобы шевелиться. Я был первым, вернувшимся сюда… Той же ночью, когда произошел взрыв. Через три дня появился ты с Шульдихом. На следующий день пришел Оми, – Йоджи пробежался пальцами по волосам. Руки у него тряслись. – Черт… Я слышал от Мэнкс, что есть шанс, что ты спасся, но она не распространялась на эту тему. Я провел три дня, напуганный до смерти, считая, что я единственный выживший.
Айя ничего не говорил, осмысливая ситуацию. Миссия началась очень рано, где-то около часа ночи. Они с Кроуфордом ушли через несколько часов, разминувшись с Йоджи совсем чуть-чуть, может, на несколько минут. Отсутствие всех остальных членов команды – вот что довело Йоджи до такого отчаянного желания удержать Айю, когда Шульдих притащил его в магазин. Почему же Мэнкс не рассказала Йоджи об айиной амнезии? А у Оми ушло четыре дня, чтобы добраться до магазина? Почему? Под прикрытием силового щита Наги выбраться должно было быть не сложно. Он должен был или вернуться первым, или появиться сразу после Йоджи.
Так много вопросов, на которые ему предстоит найти ответы…
- Ты сильно пострадал? – задал Айя следующий вопрос.
Йоджи качнул головой. – Нет. Только несколько царапин и синяков. Ничего страшного. Кену пришлось хуже всех, я думаю, – уже тише добавил он. Пока он рассказывал, вернулся Оми, закончив разговор по телефону. – А что насчет тебя? Что случилось со Шварц за те пять дней, когда тебя не было?
\Что случилось? Мне пришлось взглянуть на Шварц, как на людей, а не на группу противников с которыми мы сражались. Я познакомился с их образом мысли. Убедился, что они способны на чувства. Я видел такие стороны характера Брэда, которые я сомневаюсь, даже Шульдих, со всеми его возможностями, мог разглядеть. Я ходил в клуб. Смотрел кино. Напевал. Влюбился.\
- …Айя?
- Айя-кун? – Оми озабоченно поджал губы, не получив ответа.
- Ничего, – ответил Айя, отводя глаза от Йоджи. В любом случае ничего такого, что он мог бы им рассказать.
Йоджи опустил руку ему на плечо. – Айя? Айя, что случилось? Они ранили тебя? Если они причинили тебе боль, я убью их. Богом клянусь…
Упоминание о Боге заставило Айю подумать о Фарфарелло. Прежние воспоминания о нем сравнивались с воспоминаниями о том Фарфарелло, которого он видел несколько прошедших дней – Фарфарелло вне миссий. Он вспомнил яростный гнев, когда тот счел, что Шульдих собирается бросить его, каким уязвимым и маленьким Фарфарелло выглядел на кровати, когда телепат ушел, как он прижимал Шульдиха к себе, когда принял немца обратно…
- Мой, - произнес тогда Фарфарелло, а Шульдих ответил. – Да.
- Айя-кун? – в голосе Оми была неуверенность, и до Айи дошло, что его собственное выражение лица изменилось с обычной холодной маски на задумчивый взгляд – куда более мягкий, чем они обычно у него видели.
Он проигнорировал этот вопрос и задал встречный:
– Что пока удалось выяснить про Свенску? – Оми потянулся, затем прислонился к столу, слегка откинув голову, и ответил. – Пока все, что мы знаем, что это наркобарон, располагающий несколькими группами наемников. В прошлом Шварц ими просто пренебрегали. Сейчас я работаю над его графиком. Через несколько часов у меня будет достаточно информации, чтобы составить план, – он обеспокоено добавил. – Ты сможешь пойти на эту миссию?
- Я в порядке. Серьезных повреждений при взрыве не получил. Сейчас тебе надо поработать над планом миссии.
Оми тихо вздохнул, поняв намек, затем оттолкнулся от стола. Айя не сразу осознал, что происходит, когда парнишка обнял его и затем направился к подвальной комнате, работать. – Хорошо, что ты вернулся, Айя-кун… Мы так волновались.
Айя повернулся к Йоджи. Похоже, тот никак не мог сообразить, что сказать. Айя окинул его взглядом. Его одежда выглядела помятой, волосы чистые, но не расчесанные. Видимо, он уделял очень мало, если вообще уделял, времени уходу за собой в эти последние несколько дней. А еще очень похоже, что он уже давно нормально не ел. Айя встретил его взгляд. – Ты позавтракал?
Йоджи явно удивился вопросу. – Н-нет, я не голоден.
Лжец.
Айя отвернулся и отошел. – Приведи себя в порядок, Кудо. Паршиво выглядишь. -
Йоджи потянулся было за ним, его пальцы скользнули вдоль айиного плеча, едва его не касаясь. - Давай. Я не собираюсь исчезать, если ты отвернешься, – блондин колебался. Не дожидаясь ответа, Айя скрылся на кухне. Он открыл шкафчики и задумчиво обозревал их содержимое. В тишине он услышал шаги на ступеньках – Йоджи послушался приказа.
Закрыв глаза, он тихо вздохнул. Итак… Он опять здесь. Такое странное чувство – быть дома… но не совсем дома. Тот отель был домом всего несколько драгоценных дней. Теперь у него два дома и никакой возможности соединить их вместе и получить все сразу.
Совсем невозможно или пока невозможно?
Открыв глаза, он сфокусировался на предстоящей задаче – сделать завтрак для товарищей по команде. Начал подбирать продукты для простого блюда и выкладывать их на стойку. Рассеянно дотянулся до радио, включил и пристально на него глянул при звуках музыки, полившейся из динамиков. Раньше, до взрыва, когда он последний раз включал радио, чтобы просто послушать музыку, а не узнать новости? Это еще одна произошедшая в нем перемена, подумал он, возвращаясь к работе. Знакомая мелодия. Та самая, под которую он танцевал в клубе.
Та ночь, когда он танцевал…
Это была одна из трех вещей, случившихся за последние несколько дней, из-за которых он чувствовал себя неловко: он танцевал в клубе с девушкой. Танцевал, как Йоджи.
/-Нельзя жить, фокусируясь только на убийствах, - мягко говорил он Кроуфорду. – Научись время от времени выходить погулять и расслабляться.
-Я бы не удивился, Ран, если бы в прошлом ты слышал эти же самые слова.\
Ага… Он их слышал. Йоджи часто говорил это, обычно, когда пытался вытащить Айю провести с ним ночку в городе. Он всегда упрямо отнекивался и упирался, всеми силами сопротивляясь хватке друга. Будучи Раном, он сам тянул Кроуфорда погулять, пытаясь заставить этого стоика расслабиться. Таким его видели товарищи по команде? Ту же мрачную личность, какую он видел в Кроуфорде – мужчину, слишком поглощенного бизнесом и работой убийцы, чтобы передохнуть и оглядеться? Его обеспокоило, когда Кроуфорд сказал, что он ничего не делает для расслабления. А его команду это беспокоит?
Вздохнув опять, он заставил себя отбросить эту мысль. Позже еще будет время это обдумать. Взглянул наверх, разыскивая в шкафу нужный ингредиент. Где же …? Ага. Он потянулся вверх, доставая его.
- Симпатичные синяки.
Айя замер, сжимая в ладони то, что искал, и обернулся в сторону двери. Там стоял Йоджи, выглядящий больше похожим на себя – одетый в облегающие брюки и короткую майку. Волосы идеально расчесаны и удерживаются солнечными очками. Изумрудные глаза прикованы к его талии. Айя посмотрел вниз. Синяки выделялись на его обычно белой коже под приподнявшейся рубашкой, начинаясь над поясом брюк и уходя под ткань. Синяки, оставленные пальцами в порыве страсти… Это воспоминание вызвало странную дрожь, бегущую вверх по спине.
- Ага… - он опустился на всю ступню, полы рубашки прикрыли красноречивые следы. Йоджи встретился с ним взглядом, молча задавая вопрос. – Это от взрыва. - Невозмутимо солгал Айя, возвращаясь к работе, не желая больше поднимать эту тему.
- Неужели?
Айя не ответил. Он знал, и Йоджи знал, что эти синяки слишком свежие и яркие, чтобы остаться от взрыва. К этому времени они бы уже были коричнево-желтыми. Тем не менее,
он не собирался начинать спор по поводу их появления. Эти синяки… Ими можно было дорожить. Он начал смешивать продукты в миске, прекрасно зная, что Йоджи наблюдает за ним. Он намеренно не поднимал взгляд. Не хотел смотреть ему в глаза, потому что хорошо знал, какое выражение он там найдет: вызывающий и одновременно умоляющий взгляд, просящий объяснений. Айя знал, чего хочет Кудо: чтобы он отставил в сторону то, чем занимается, и рухнул ему на грудь в поисках утешения, рассказывая дикие и ужасные истории о том, как он страдал в руках Шварц.
Это то, чего Йоджи хочет, но никогда не получит.
Айя не кинется ему на грудь. Ничего не расскажет. Не станет лгать и выставлять Шварц монстрами. Однажды он сам считал их демонами, тварями, не способными на человеческие мысли и чувства. Он задумался, какой была бы его жизнь, если бы он не получил того удара по голове, стершего его память. Где они были бы теперь, что он думал бы о Шварц, что он думал бы о Кроуфорде.
Его пальцы прикоснулись к голове, где раньше была рана. Корочка отпала два дня назад, оставив после себя розовую, слегка зудящую кожу. Эта было единственное боевое ранение, которому он радовался.
- Айя… - начал Йоджи, когда до него дошло, что Айя не собирается говорить.
Его прервал женский голос. – Доброе утро, Вайсс, – Айя поднял глаза и встретил взгляд Мэнкс. Женщина стояла в нескольких футах позади Йоджи. Она не воспользовалась главным входом, что означало, что ей отдали ключи от задней двери. Возможно, пока его не было, Кудо или Оми заказали ключ для нее, чтобы она могла навещать их, сколько захочет - точно Айя этого не знал, но ему было все равно. Йоджи развернулся вполоборота, чтобы видеть одновременно Мэнкс и Айю. Единственный раз у него на лице было написано, что он не умирает от счастья при виде женщины. – Оми позвонил и сообщил, что ты вернулся домой.
- Ага, - просто ответил Айя.
- Думаю, нам с тобой нужно поговорить.
Он промолчал. Это был приказ, не предложение. Его взгляд переместился от нее к сковороде, затем Айя отвернулся. Поставил сковороду на плиту и подозвал Йоджи. – Помешивай, пока не подрумянится со всех сторон, – объяснил он.
Рот Йоджи сжался в линию, глаза вспыхнули от внутренней борьбы, но он послушно шагнул вперед. Айя последовал за Мэнкс в подвальную комнату. Оми закрыл за ними дверь.
Глава третья. - Противостояние
Атмосфера в комнате сгустилась от напряженного молчания. Айя стоял, прислонившись к одной стене, Мэнкс расположилась у противоположной. Свет был погашен, единственным источником освещения оставался мерцающий экран компьютера Оми. Этого вполне хватало, чтобы различить резкие черты лица Мэнкс. Она молча рассматривала Абиссинца, изучала лицо и пыталась поймать его взгляд. Ее руки были сцеплены на груди, и вся ее поза выражала готовность к конфронтации. Айя не мог ее винить. Последний раз они общались, по телефону, и разговор длился лишь несколько минут. Он тогда говорил неоконченными фразами, как будто пытался получить ответы на вопросы, которые не осмеливался задать напрямую, вопросы о Шварц и Кроуфорде. А перед этим он прибыл на базу Критикер с улыбкой на лице и Кроуфордом под ручку.
Айя вовсе не жаждал этого разговора, но сохранял внешнюю невозмутимость. Тишину нарушало лишь тихое тиканье часов. Слышно было, как движется секундная стрелка. Он посмотрел в том направлении, разыскивая источник звука. Когда он отвел взгляд, то услышал, как Мэнкс глубоко вздохнула.
- Наверное, нам лучше присесть, - сказала она, наконец, и ее голос прямо-таки звенел от уверенности. – Это будет долгий разговор.
- Мм, - отозвался он отстраненно. У кого из них механические часы? Он направился в ту сторону, откуда доносилось тиканье. Мэнкс задержалась около дивана, наблюдая за ним. У стола Оми он остановился. Тик…тик…тик… Точно так же, как часы в библиотеке в тот день, когда обнаружились Шульдих и Фарфарелло. В тот день он убедил Кроуфорда сходить в кино и пообедать в ресторане. Только теперь Айя смог оценить, чего именно он добился от Кроуфорда, теперь, когда вспомнил, как обычно себя вел Оракул.
Его пальцы нашли небольшие часы, и он поднял их, сжимая в ладони. Это были маленькие часы для маленького запястья. Значит, Оми? Нет… У Оми таких не было. Он задумался, затем опустил их в карман и обернулся к Мэнкс. Она уже сидела и теперь рассматривала его с прохладным выражением лица. Он встретил ее взгляд, подошел и уселся. Маленький кофейный столик разделял их.
Они больше не стояли, но все равно остались по разные стороны.
Он ясно давал ей понять, что будет бороться. Несколько минут Мэнкс молча рассматривала его, затем переплела пальцы на колене. Откинулась назад в демонстративно-расслабленной позе, прислоняясь к диванной подушке. Когда она заговорила, ее глаза были серьезны. – Пять дней назад, уже почти шесть, здание, в котором находились Вайсс, взорвалось и рухнуло. Начни с этого момента и расскажи, что произошло.
Теперь пришел черед Айи молча изучать ее, затем он медленно откинулся назад и
удобно расположился в кресле. Это было кресло Йоджи, его любимое кресло. Он приволок его однажды и провозгласил, что наконец-то нашел свою истинную любовь. Остальные, включая Айю, быстро поняли, что это самый удобный предмет мебели во всем доме, так что соревнование за право пользования креслом было обычным явлением. Йоджи получал огромное удовольствие, вышвыривая из него Кена и Оми. Айю он тоже как-то выкинул, когда спустился в подвал и обнаружил его в кресле, читающим после работы.
Выражение лица Макс слегка изменилось, когда она заметила его расслабленную позу. Она, как и Вайсс, всегда видела его только несгибаемым и холодным. Шварц теперь знали его как совершенно безмятежного парня по имени Ран. Сейчас в нем переплелись обе личности. Сколько времени потребуется Вайсс – и Критикер – чтобы обнаружить разницу?
- Я очнулся и обнаружил, что нас с Кроуфордом отрезало от остальных. Он знал, где искать выход, но у него была сломана рука. Понимая, что с одной рукой далеко не уйдет, он взял меня с собой.
- И ты пошел с ним?
- Или идти с ним, или оставаться умирать. Потолок над нами уже проседал, все вокруг еле держалось. Здание начинало рушиться, и он знал, что скоро оно совсем рассыплется. Я принял решение, и мы заключили временное перемирие.
- Мм, - все, что она выдала в ответ.
Айя припомнил дальнейшие события и обдумывал, как их изложить. К примеру, то, что он вытащил Кроуфорда из здания. Его мотивы были очень просты, но объяснить их было сложно. Это было благородным поступком. Кроуфорд спас его, так что он лишь вернул долг. Вдобавок, во время столкновения групп они чаще всего сражались друг против друга. Вайсс и Шварц разбивались на парные схватки, и противником Айи был Кроуфорд. Прикончить его должен был Айя, а не падающее здание.
- Мы обнаружили коридор, ведущий наружу, и сумели пробраться через завалы. Коридор начал рушиться, Кроуфорду с его сломанной рукой было тяжело выбираться, так что я помог ему, - губы Мэнкс при этом сжались в линию, глаза слегка сузились. – Так я смог отплатить ему за помощь в поиске выхода из здания. Какой-то обломок ударил меня по голове, и я потерял сознание прямо перед тем, как мы выбрались. Когда я пришел в себя, мы были уже снаружи и вдалеке завывали сирены.
Я не понимал, что происходит, кто я, и где нахожусь. Увидел рядом с собой на траве раненого мужчину и привел его в чувство. Единственное, что было мне знакомо – это его лицо, ну я и напросился к нему в компанию, когда мы уходили.
- И направились в госпиталь Критикер, – подхватила Мэнкс. – Как же ты туда попал, если ничего не помнил?
- Кроуфорд знал дорогу, а я вел машину.
- А он откуда узнал?
Айя дернул плечом. Мэнкс нахмурилась еще сильнее, увидев этот жест – из-за его значения, и поскольку она не видела у него такого жеста раньше.
- У них в группе телепат, Мэнкс. Шульдих с самого начала знал, кто мы, где мы живем и все про нас. Тогда мы ничего не знали о его даре, так что читать нас было легко. Наверное, он обнаружил это место и сообщил про него Кроуфорду.
… - на секунду Мэнкс прикрыла глаза, затем вновь открыла их. – Продолжай.
- Врачи из госпиталя оказали нам с Кроуфордом помощь, и мы ушли.
- Почему? – настаивала она, подчеркивая вопрос. – Доктора вернулись и обнаружили, что вы исчезли. Почему ты не остался?
Намек на сардоническую усмешку изогнул уголок его рта. – Я не доверял этому месту. Сама атмосфера там тревожила. Мне не понравились ни доктора, ни ты. Что-то подсказывало мне, что ты опасна и непредсказуема. Я предложил Кроуфорду уйти, и он согласился.
- Разумеется, он согласился, - в ее голосе слышались гневные ноты. – Член Вайсс с амнезией спас его при взрыве здания, напросился в попутчики и пожелал остаться с ним. Если бы один из Шварц потерял память и приплелся сюда, мы бы точно также воспользовались преимуществом.
Контраст сразу бросался в глаза, как белое на черном. Что-то внутри Айи скрутилось от отвращения. /За исключением того, что мы причинили бы ему боль, а они мне нет. Если бы попался Шульдих, мы бы использовали его, чтобы выведать все, что можно: все слабости, все секреты, все страхи. Его вывернули бы наизнанку и воспользовались бы его способностями, чтобы уничтожить остальных Шварц./
\Кроуфорд не причинил мне вреда, потому что видел во мне забаву. Теперь я это понимаю, когда вспоминаю те события. Я был развлечением, пока он поправлялся. Шульдих принял меня по той же причине, а Фарфарелло последовал примеру Шульдиха. Мне разрешалось делать все, что пожелаю, они не мешали мне и ничего от меня не требовали.\
Мэнкс щелкнула пальцами, ее гнев стих так же быстро, как и возник, оставляя ее привычную холодность и отстраненность. – Продолжай.
- Мы нашли отель и решили остаться там, пока не заживут раны.
Она ожидала от него разъяснений на этом этапе, но их не последовало. Обдумав разные варианты вопросов, она решила использовать другой подход. – А остальные Шварц – когда они объявились?
- Через пару дней после нас. Шульдих сумел найти Кроуфорда, просматривая ментальный поток Токио. Таким образом, они с Фарфарелло нашли нас, - действительно, полезный талант.
|Рад, что ты одобряешь.|
/Подслушиваешь, Шульдих?/ - сухо поинтересовался Айя.
|Я? подслушиваю?| Шульдих изобразил притворное отвращение. -|Nein, nein, ничего такого тривиального. Ты мысленно упомянул мое имя, ну, я и заглянул проверить, с чего это ты обо мне думаешь. Уже соскучился по моему голоску?|
/Это вряд ли./
/Ch,'/ он почувствовал, как Шульдих отключился.
Мэнкс ожидала ответа, и Айя понял, что пропустил заданный вопрос. – Что ты сказала? – переспросил он.
Она поджала губы. – Я спросила, как они реагировали, обнаружив тебя там?
Айя вспомнил, как он радостно приветствовал появление Шульдиха. Напряженный тон, с каким Кроуфорд рассказывал ему про свою команду, было больно слышать. Хотя Оракул и не афишировал этого, было понятно, что он переживает из-за отсутствия других членов Шварц. Как же телепат хохотал по прибытии! – Шульдих очень развеселился. Однако Кроуфорд запретил ему лезть ко мне, и он придерживался этого запрета. Фарфарелло не обрадовался, но не пытался мне навредить.
- В это трудно поверить. Ты жил в квартире с тремя членами Шварц и никто из них ничего тебе не сделал?
Он спокойно встретил ее взгляд. – Ага. Единственный раз, когда я разозлился - когда Шульдих притащил меня в Конеко и я понял, что он рассчитывает, что я вспомню продавца из этого магазина. За исключением этого, они оставили меня в покое. Думаю, их больше заботило возвращение в нормальный рабочий режим. То, что случилось, стало для них настоящим шоком, с их-то высокомерием и самоуверенностью.
Ее недовольная гримаса немедленно преобразилась в удовлетворенную улыбку. – Уверена, так оно и было. Вероятно, Кроуфорда глубоко задело, что он не смог предвидеть этого взрыва, – она склонила голову набок, обдумывая все, о чем они говорили, и перешла к следующему вопросу. – Тебя не было несколько дней. Чем ты занимался все это время?
Он решил, что танцы в клубе лучше не упоминать. – Я ходил в библиотеку и в кино. Посетил госпиталь. Зашел в цветочный магазин. Со мной постоянно кто-то находился, когда я покидал отель, вплоть до того дня, когда я проснулся и понял, что память вернулась.
Немедленно последовал следующий вопрос. – В тот день, когда память к тебе вернулась – что привело к этому? Что-то случилось? Какое-нибудь важное событие? Может, ты что-то увидел? Возможно, в новостях?
/Она не упомянула вариант «переспал с врагом»/.
- Память просто вернулась. Когда шок от взрыва прошел окончательно.
Она обдумывала его ответы и несколько минут они молчали. Наконец, она заговорила снова. - Ты ведь знаешь, что я поняла, что ты кое-чего не договариваешь?
- Конечно, - подтвердил он. – Некоторые события были просто рутинными.
- Например? Когда изучаешь Шварц, ничего не является «просто рутинным». Нам нужно найти способ уничтожить их. Ты получил уникальную возможность наблюдать их жизнь изнутри. Расскажи, что ты узнал – все.
/Например, что Шульдих и Фарфарелло – любовники? Что Кроуфорд и «Я» любовники? Что Кроуфорд любит смотреть утренние новости, Шульдиху нравится разваливаться на весь диван, когда он смотрит телевизор, а Фарфарелло часами может развлекаться, валяясь на стойке и играя с блендером? Ты хочешь, чтобы я рассказал, что Шульдих еще не поправился после взрыва, а болеутоляющие лекарства, которые он принимает, вызывают ужасную сонливость? Что Кроуфорда знают в трех ресторанах, подающих американскую еду – что доказывает, что он бывал там раньше? Что Фарфарелло очень собственнически относится к Шульдиху и страшно ревнив?/
Айя склонил голову набок. – Они любят якисоба и рисовые шарики.
Мэнкс не ответила на эту реплику. Он произнес фразу просто и без нажима, но этого хватило, чтобы дать ей понять, что он не будет рассказывать все, что знает. Наклонившись вперед, она опять переплела пальцы. – Ты от меня что-то скрываешь. Не знаю, что это, но могу догадаться. У тебя есть гордость. Иногда ее даже слишком много. Я могу понять, почему они не попытались вытащить из тебя информацию с помощью допроса или пытки – это бесполезно при твоей амнезии. Что не означает, что они не причинили тебе боль просто так. Йоджи видел тебя вчера утром. Он сказал, что ты был явно не в себе и двигался с трудом, как сильно избитый человек.
Двигался с трудом…?
Ах, это… предыдущую ночь он провел с Кроуфордом. Этого он ей не скажет. Не сможет.
Она увидела, как его лицо приобрело прежнее замкнутое выражение, и помрачнела. Он знал, что своим молчанием позволяет ей прийти к собственным выводам – ни один из которых не был верным. Ее следующие слова подтвердили, что она решила, что он подвергся физическому насилию. В каком аспекте, она точно не знала.
– Айя, наши консультанты помогут тебе. Можешь поговорить с ними. Несколько наших агентов подвергались избиению или пыткам. Невозможно делать вид, что ничего не случилось, этим ты только еще больше себе навредишь. И не нужно думать, что ты им чем-то обязан за то, что они позаботились о тебе. То, что ты ощущаешь – это лишь неуместная благодарность, возникшая во время потери памяти.
Кроуфорд пытал его?
Нет. Кроуфорд приютил его, когда он находился в замешательстве. Американец никак его не подталкивал. Это Айя сделал первый шаг и поцеловал его. Это Айя отчаянно старался рассмешить Кроуфорда. Айя попросил взять его. Айя лихорадочно упрашивал в ту ночь, умолял, чтобы его касались, любили, взяли.
Он встал, в глазах – холод. – Я ничего не делал из благодарности, Мэнкс.
Она пыталась прервать его. – Айя…
Он продолжал. – Независимо, веришь ты этому, или нет, я не был пленником Шварц. Я приходил и уходил, когда хотел. Это было мое решение – прийти сюда, когда память ко мне вернулась. Они пальцем не пошевелили, чтобы мне помешать. Дали мне возможность поступить, как я захотел, и приняли мое решение. А знаешь, почему? – Мэнкс только молча покачала головой. – Все время, когда они развлекались, наблюдая за моими поступками - поступками Рана, они ни разу не попытались использовать меня или заставить делать что-нибудь, чего я не хочу. Не судили меня по моим прежним деяниям. Я вернулся сюда НЕ ради Критикер. Я вернулся по собственным причинам. Мне не нужны ваши консультанты, не нужна ваша помощь, не нужны ваши подозрения, предположения и вопросы.
Высказавшись, он развернулся на каблуках и направился к лестнице. Кушетка скрипнула, Мэнкс встала. – Айя, – окликнула она. – Мы не закончили.
Он не оборачивался и ответил только около двери. - Закончили, – после чего вышел из подвала и бесшумно прикрыл за собой дверь. Йоджи и Оми находились на кухне, негромко обсуждая, кто будет готовить ленч и что бы такое сделать. Когда он вошел, они замолчали. Не обращая на них внимания, он достал стакан. Под их взглядами налил себе сока. Когда он ставил пакет в холодильник, дверь подвала скрипнула. В дверном проеме появилась Мэнкс. Краем глаза Айя ее видел, но не повернулся.
- Оми, - позвала она, поманив мальчика. – Пойдем со мной. Твоя очередь. – Она ждала, пока Оми встал, взгляд ее не отрывался от Айи, продолжавшего ее игнорировать. Наконец, она ушла и за ней – Оми. Услышав щелчок подвальной двери, Айя отставил в сторону пустой стакан. Йоджи ничего не сказал, и на кухне опять воцарилось молчание.
Тик… тик…тик…
Айя вытащил часы из кармана и положил на ладонь. Некоторое время он их рассматривал.
Тик… тик…тик…
Он стиснул часы в руке и опять убрал их в карман, затем повернулся к Йоджи. Тот смотрел на него с нейтральным выражением, но в глубине зеленых глаз притаилось беспокойство.
– Там на столе стоит горшок с гарденией, ее нужно пересадить. Если тебе нечего делать, можешь этим заняться.
Йоджи промолчал, сообщая, что понял намек. Потом встал и вышел из кухни.
Айя покружил свой пустой стакан на столе, поддерживая его указательным и средним пальцами. Его взгляд обежал комнату и остановился на часах. Время ленча. Остальные двое не рвались этим заняться, а ему все равно больше нечего делать.
Он начал выстраивать на плите сковородки.
Глава 4. Синяки
Йоджи задержался на ступеньках лестницы, давая Оми пройти. Лицо мальчика было задумчивым, а в глазах - беспокойство. Йоджи знал, что хочет Мэнкс – услышать их точку зрения на Айю. За последние несколько дней она побывала здесь несколько раз – помогала Йоджи, пока он был один, выясняла, где был Оми, когда он, наконец, объявился, и советовалась с ними насчет пребывания Айи у Шварц. Бедный парнишка, вероятно, спал еще меньше, чем Йоджи.
Он вытянул руку и ободряюще взлохматил волосы мальчика. В ответ тот слегка улыбнулся, проходя мимо. Дверь за ним закрылась с тихим щелчком.
Йоджи спустился в подвал, глядя на Мэнкс. Посовещался сам с собой, стоит ли с ней флиртовать, и решил воздержаться. Тема беседы слишком серьезна, кроме того, он слишком устал. После взрыва ему никак не удавалось выспаться. Во-первых, шок от пережитого. Во-вторых, невозможность найти своих товарищей. В-третьих, появление Рана с Шульдихом. В-четвертых, Оми. В тот день, когда мальчик вернулся, Критикер, наконец, соизволили сообщить ему, что Кен находится в их госпитале. Его обнаружили три дня назад, но ничего не говорили Йоджи, пока его состояние не улучшилось от критического до стабильного.
За эти пять дней он выкурил больше сигарет, чем за весь прошлый месяц.
Йоджи упал в свое любимое кресло и откинулся на спинку, сидеть прямо сил уже не оставалось. Некоторое время Мэнкс молчала, обдумывая свою тактику. Наконец, она заговорила. – Уверена, ты рад, что Айя вернулся домой, – Йоджи кивнул. – Также я уверена, что ты осознаешь, какие проблемы возникают в связи с его присутствием.
- Он был со Шварц, - ответил Йоджи.
- Ага, - она скрестила ноги, юбка задралась еще выше. – Он провел дома только пять часов, но уже можно легко заметить две вещи. Одна – он скрывает информацию о том, что произошло со Шварц. Вторая – он изменился. – Она склонила голову набок, ожидая подтверждения.
Йоджи утвердительно кивнул. – Да. Я тоже заметил, – как было не заметить? Одной айиной одежды было достаточно, чтобы подчеркнуть поразительные изменения в образе мыслей рыжика. На нем были облегающие джинсы и белая рубашка с длинными рукавами, кажется, шелковая. Полы рубашки заканчивались над поясом брюк, и когда он поднимал руки вверх, она взлетала над животом. Йоджи мысленно сопоставил два изображения: Айя в оранжевом свитере и Айя в белой рубашке.
Небо и земля.
- Я позволю ему пойти на миссию сегодня ночью, - продолжала Мэнкс, вновь привлекая его внимание, – по одной-единственной причине: мы видели, что случается, когда людей на миссии не хватает. Вам потребуются все имеющиеся силы. Тем не менее, – она подчеркнула. - именно ТЫ отвечаешь за него. Не спускай с него глаз. Из того, что мы знаем, Шварц могли промыть ему мозги.
- Понимаю.
Она сделала паузу. – Что-то не так?
Йоджи колебался с ответом. – Я заметил у Айи несколько синяков, – лицо Мэнкс выразило непонимание. Йоджи встал. Его рубашка была той же длины, что у Айи. Приподняв полу одной рукой, он двумя пальцами обозначил точки над бедрами.- Тут и тут.
Мэнкс наклонилась вперед. – Он объяснил, откуда они?
Йоджи качнул головой. – Сказал, что это от взрыва, но он казался слишком…не знаю… как бы завороженным ими, хотя все-таки старался их прикрыть. Кроме того, следы слишком свежие, чтобы остаться от обломков, и слишком четко очерчены, – он опустил свою рубашку и засунул руки в карманы, не зная, куда их девать. – Я знаю, что он пострадал, просто уверен в этом, – тихо добавил он, глядя в сторону.
Как бы Айя не пытался спрятать это, что-то в его поведении просто кричало о причиненной боли. Он выглядел отстраненным и поглощенным своими мыслями. И эти синяки. Мэнкс утверждает, что он умолчал о некоторых моментах своего пребывания у Шварц. В нем появилось что-то чуждое, как у человека с большими проблемами. Итак, если эти монстры мучили Айю, почему он не скажет об этом прямо? Его гордость настолько велика, что не позволяет ему попросить друзей о помощи? Даже его, Йоджи? Они уже год были близкими друзьями. Йоджи считал, что они, наконец, достигли той стадии, когда могут доверить друг другу свои проблемы.
Он тихо вздохнул.
Очевидно, нет. Обидно обнаружить это после всех трудов. Хотя Айя время от времени его ужасно раздражал своими нотациями, но это не мешало Кудо обращаться к нему за помощью, когда было нужно. Все равно, что распутывать узел: за какой конец не потяни – узел затягивается все туже. Весь прошлый год он ходил кругами, пытаясь развязать его то с одной стороны, то с другой. И как только что-то начало получаться – появились Шварц и все испакостили.
-Если я пытаюсь быть поэтичным, мне понадобится сигарета, - мрачно думал Йоджи.
- Просто присмотри за ним сегодня, - настаивала Мэнкс. – Не дай ему влипнуть в неприятности. Если решишь, что ему плохо или он может быть в опасности, выводи его оттуда так быстро, как только сможешь.
- Hai.
Дверь наверху открылась. Двое в подвале взглянули вверх и увидели Айю, присевшего в проеме, по его лицу ничего нельзя было прочесть.
– Ленч готов, – сказал он и через несколько секунд добавил. – Там хватит на четверых, – не дожидаясь ответа, он поднялся и ушел.
Йоджи посмотрел на Мэнкс. – Ты останешься?
- Да, для дальнейшего наблюдения.
***
Оми послушно отодвинулся в сторону, давая Айе возможность водрузить большое блюдо на стол. Айя поднял глаза на вошедших на кухню Кудо и Мэнкс, затем отошел взять кувшин со свежим холодным чаем. Отнес его на стол, пока остальные усаживались, после этого сел сам. Оми начал накладывать себе из ближайшего блюда, остальные терпеливо ждали. Оми передал тарелку Айе и заговорил.
- Я продумал детали сегодняшней ночной операции, - объявил он, обводя всех взглядом. – Миссия должна пройти относительно легко. Полный план здания можно изучить всего за несколько минут. Я захожу первым и отключаю систему безопасности. Три группы телохранителей располагаются в разных концах офиса компании, – Оми начал набрасывать приблизительную схему на своей салфетке. – Одна находится в восточном крыле, другая – в западном, еще одна – в южном. Северное крыло ведет к погрузочным докам и там достаточно камер наблюдения, так что много охраны не требуется. Этим входом мы и воспользуемся.
Он передвинул салфетку на середину стола. Айя и Йоджи молча рассматривали ее, запоминая изображение. – Я войду первым, - продолжал Оми. – Сообщу вам двоим, когда отключу охранную систему, и можете заходить следом. Дорогу легко запомнить: первый поворот направо, третий поворот налево, третий налево и прямо вперед. Так вы попадете непосредственно в его комнату. Пока вы будете разбираться со Свенска, я позабочусь, чтобы вас не беспокоили. Самое подходящее время для удара – ближе к девяти часам, когда на других входах происходит смена охраны.
- Это еще не скоро, - пробормотал Йоджи, взглянув на часы. Вздохнув, он провел рукой по волосам, почесывая голову, и потянулся. – Надеюсь, по телевизору есть что-нибудь интересное.
Айя взглянул на Мэнкс, встретившись с ней глазами. – Как насчет Кена?
Ее глаза ничего не выражали. – А что насчет него?
- Мне разрешат его увидеть?
Возникло короткое, напряженное молчание, Оми и Йоджи наблюдали за ними. Макс сделала глоток чая и аккуратно отставила стакан. – Нет.
Оми открыл было рот, чтобы запротестовать, но Йоджи коснулся его плеча, приказывая помолчать.
– Единственная причина, почему тебе вообще позволили участвовать в этой миссии – недостаток боевой силы, – спокойно объяснила она Айе. – До тех пор, пока мы не будем уверены, что тебе не промыли мозги, и ты не подвергся физическому или психологическому насилию за время пребывания со Шварц, твои действия будут несколько ограничены.
Этого можно было ожидать, но выслушивать это все равно было неприятно. Рот Айи сжался в линию. Глаза Мэнкс ясно объявляли ему: согласись на помощь консультантов Критикер или твоя свобода в пределах Вайсс будет сильно ограничена.
– Йоджи будет сопровождать тебя сегодня ночью.
- У меня теперь есть нянька? – в голосе Айи слышалось легкое пренебрежение, он наклонил голову, чтобы заглянуть прямо ей в глаза.
- Что-то типа того, - согласился Йоджи. – Ты гордиться должен, что имеешь достопочтенного Кудо Йоджи в качестве сопровождающего. – Он ухмыльнулся, стараясь снизить напряжение, нарастающее между Мэнкс и Айей с каждой проходящей секундой.
- Я польщен, - сухо пробормотал Айя, не отводя глаз от Мэнкс.
/Я никогда не обращусь к вашим консультантам. Мне не нужна помощь. Другим членам Вайсс она нужна куда больше. Нет… Пусть проконсультируют Оми. Уговорите мальчишку, которого вы завербовали в таком юном возрасте, принять помощь, пока он не сломался под бременем того, чем вы вынудили его заниматься. Уговорите Кена, прежде чем боль от того, что он делает, разъест его душу, и он потонет в крови, проливаемой вами. Уговорите Йоджи, прежде чем внутренняя борьба и мрак поглотят его. Я нашел выход. Нашел баланс между жизнью и смертью, нашел способ остаться в здравом уме./
/Ты знаешь это?/ - размышлял он.- /Ты уже поняла, что я больше не поглощен всецело миссиями и местью? Видишь это, когда смотришь мне в глаза? Видишь, что на этот раз мне плевать на возмездие за невинных или исправление неправильного на правильное? Все, чего я хочу – это получить шанс жить и провести свою жизнь с Брэдом. Я больше не марионетка Критикер и не позволю манипулировать собой. Не в этот раз. Не тогда, когда потеряю так много, снова надев ошейник и поводок./
- Кому-нибудь положить добавки? – с надеждой произнес Оми, пытаясь прервать поединок взглядов между этими двумя. Никто не отозвался, и он попытался еще раз. – Все было очень вкусно, Айя-кун. Я и не знал, что ты так хорошо готовишь.
Айя оторвал взгляд от Мэнкс, показывая, что закончил разговор с ней. Уголком глаза он заметил, как ее глаза сузились. – За последние дни у меня было много практики, – объяснил он Оми, наливая себе еще чая.
- Так ты готовил для Шварц? - моргая, переспросил Оми. – Вроде как слуга?
Слуга? Нет… Скорее, роль, которую мог исполнить только он. Сама мысль об безупречном лидере Шварц, снизошедшем до приготовления пищи, была забавной и совершенно невероятной. Вообразить Шульдиха или Фарфарелло пытающимися что-нибудь приготовить было вообще абсурдом. Скорее всего, готовил Наги. – Я сам вызвался, - не вдаваясь в подробности, ответил он. Просто на кухне Ран чувствовал себя как рыба в воде. Теперь он вспомнил, почему – из-за предыдущего опыта работы в ресторане.
- Аа… - все, что смог ответить Оми, и на несколько минут воцарилось молчание.
Тик… тик… тик…
Айя опустил руку в карман и стиснул часы в руке, приглушая звук. Его глаза опять опустились к салфетке. /Шульдих?/ позвал он.
Секунды не прошло, как немец отозвался. /Я здесь./
Айя закрыл глаза и вообразил схему на салфетке. /Понял./
Он быстро открыл глаза, и, чтобы не возбуждать подозрений, положил в рот немного рагу.
/Оми считает, что 9 часов – лучшее время для проникновения, в это время происходит смена охраны. Вайсс войдут с черного хода, со стороны доков./
/Таким путем все веселье пропустите,/ протянул Шульдих. /Придется убить меньше охранников./
/Чем больше убийств, тем больше шансов поднять тревогу и тогда примчатся все остальные,/ - уверенно ответил Айя. /Эффект неожиданности очень помогает в работе./
/Ch',/ пауза. /Господи, ты работаешь со скучными людьми./
/Ты чем это там занят?/ спросил Айя. Он не одобрял того, что Шульдих рылся в умах его товарищей по команде и не скрывал своего неудовольствия.
/Уймись, katzchen,/ в голосе Шульдиха слышалась усмешка. /Думаю, ты должен знать, что главная тема их мыслей – это ты и то, как плохо мы с тобой обходились. И я знаю, почему. В конце концов, я сам был свидетелем, как ты выскочил из постели, кутаясь в простынку. Видок у тебя был еще тот/. Айя не ответил. /Они валят всю вину на меня, представляешь./ Шульдих насмешливо хмыкнул. /Слышал бы ты их рассуждения… У Кроуфорда сломана рука, ножевых ран на тебе не видно, а Наги можно не считать. Остаюсь только я./
/Они просто занимаются своим делом./
/Можно подумать, тебе это нравится. А знаешь, что их беспокоит больше всего?/
/Нет, но уверен, ты собираешься мне поведать./
/Быстро схватываешь,/ протянул Шульдих. /Синяки на твоих бедрах. Они не знают точно, как они появились, но догадываются. Твоя дамочка-подружка видела несколько жертв изнасилования с очень похожими отметинами. Интересно, что они подумают, если узнают, что ты был не только не против, но и сам проявил инициативу?/
/Шульдих…/ Айе было совсем не весело.
/Думаю, их кондрашка хватит. Хочешь проверим? Я отправлю им некоторые самые интересные картинки из твоих воспоминаний?/
/Сделаешь это, и я проткну тебя катаной./
Шульдих захохотал. /Ja, katzchen, только поймай меня сначала./ Он помолчал немного и у Айи возникло ощущение, что он разговаривает с кем-то еще. /Мы с Фарфарелло будем там ночью, чтобы убедиться, что все сделано чисто./ Связь прервалась, оставляя в разуме Айи странное ощущение пустоты. Это было необычно и немного неприятно.
- Айя.
Айя моргнул, заставляя себя вернуться к разговору. Трое остальных смотрели на него в ожидании. Вероятно, о чем-то спросили… - Что?
Мэнкс нахмурилась. – Почему ты постоянно отключаешься?
Айя поднялся и забрал со стола свою тарелку. – Это называется «думать», – видя ее недоумение, он добавил. - Попробуй как-нибудь.
Он ощущал на себе изумленные взгляды товарищей по команде, пока мыл за собой посуду. Глаза Оми были все еще круглыми, когда он вернулся к столу собрать оставшуюся посуду. Около Мэнкс он остановился. Она смотрела прямо перед собой, воплощенное неудовольствие и раздражение.
– Ты закончила?
После долгой паузы, она подняла на него глаза. – Я в тебе разочарована, Абиссинец, - использование кодового имени было явным признаком того, насколько сильно он ее разозлил.
- Ты достаточно умен, чтобы понять, что нуждаешься в помощи, но недостаточно силен, чтобы принять ее.
- Я спросил: ты закончила? – будто не слыша ее, отозвался Айя, выделяя последнее слово и протягивая руку к ее тарелке. Она вскочила и вылетела из кухни. Посчитав ее уход за «да», Айя убрал ее тарелку, с удовлетворением услышав, как задняя дверь захлопнулась. Выбросил недоеденный ланч в мусорное ведро и вымыл тарелку.
Послышался звук отодвигаемого стула и удаляющихся шагов. Кто-то один остался. Айя не оборачивался посмотреть, кто же это, пока вся посуда не была перемыта и убрана в сушилку.
Оми стоял у стола, внимательно разглядывая его поверхность. Почувствовав на себе взгляд, он поднял глаза и посмотрел на Айю. Его улыбка была нерешительной и осторожной. Затем парнишка повернулся и вышел из кухни, чтобы в оставшееся до миссии время заняться своими делами.
Продолжение - в комментариях - если смогу его туда запихать.
Перевод Peace's Struggle - весь в одном флаконе
Наконец-то завершив (с помощью Violent Violet) этот марафонский (по моим меркам) перевод, решила выложить его одним постом - для удобства читателей, ежели таковые найдутся.
читать дальше
читать дальше